Том 29. Письма 1902-1903

Если увидишь еще Бальмонта… — См. письмо 3975 ^*и примечания ^*к нему. 5 февраля 1903 г. Книппер извещала Чехова: «Сегодня, дусик, не было репетиции <…> поехала к Бальмонтам. Они сидели и мило завтракали. На ковре масса игрушек, детка чудесная бегает, славненькая такая. Мне завидно стало. Я просидела у них что-то очень долго, даже стыдно для первого раза, но сиделось как-то. Много говорили. Бальмонт говорит, что он чувствует, что ты его любишь. Этот год он хочет жить в Москве. Ему, кажется, очень приятно было вспоминать вчерашний реферат, успех. Жена просто млеет перед ним, любит его. Мне хочется узнать его поближе. Я их позвала в воскресенье; он будет читать свои драмы <перевод с испанского>. Видела у них Балтрушайтиса» ( Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 210).

Все еще не получаешь «Мира божьего»? — В письме от 24 января Книппер извещала, что получила этот журнал (там же, стр. 193–194).

Скажи Пятницкому, чтобы он прислал мне свои новые издания ~ «На дне» Горького. — В середине марта М. Горький сообщил К. П. Пятницкому: «Сильно постарел он, Чехов, и смотрит скверно. Просит Вас послать ему Юшкевича, Серафимовича, Лонгфелло, Шелли. Кланяется» ( Горький. Письма к Пятницкому, стр. 123–124). Пятницкий исполнил просьбу Чехова: все перечисленные книги есть в составленном Чеховым списке книг, посланных в Таганрогскую городскую библиотеку. Горький подарил Чехову свою пьесу («На дне. Картины. Четыре акта», изд. 8-е т-ва «Знание», СПб., 1903) с дарственной надписью: «Дорогому другу Антону Павловичу. А. Пешков» ( ТМЧ). См. также примечания к письму 4005 ^*.

Гольцеву дают юбилейный обед. — 1 февраля 1903 г. в Москве праздновался 25-летний юбилей литературной деятельности В. А. Гольцева. «Крымский курьер» (1903, № 36, 8 февраля) сообщал: «На днях в ресторане „Эрмитаж“ происходило чествование известного ученого и талантливого публициста В. А. Гольцева по поводу 25-летней его литературной деятельности. На это чествование собрались видные представители науки и литературы: проф. Д. Н. Анучин, К. А. Тимирязев, Мануйлов, Н. А. и Н. А. Каблуковы, Боборыкин, Соболевский, Немирович-Данченко и много др. Было произнесено много речей, в которых ораторы характеризовали юбиляра, как смелого провозвестника просветительных идей, как выдающегося ученого и как гуманного человека. Получено было много телеграмм со всех концов России, между прочим, от А. П. Чехова из Ялты». 1 февраля Книппер писала Чехову: «Только что вернулись с гольцевского юбилея <…> Было обыкновенно, „юбилейно“ <…> Народу было меньше, чем ожидали. Мало женщин. Маша говорит, что мы были самые интересные <…> После чтения твоей телеграммы аплодировали. Были Мамин-Сибиряк (придет к нам), Златовратский, много было. Душно и дымно невообразимо, от долгого сиденья ноги застыли. Посылаю тебе меню, на котором я просила расписаться для тебя, говорила, что пошлю тебе. Все тебе шлют привет, спрашивали о тебе» ( Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 204). См. также письмо 3993 ^*и примечания ^*к нему.

…не 25, а 20-летие. — Чехов ошибся. Первая работа В. А. Гольцева была напечатана в 1878 г.

Марии Петровне— Лилиной.

3983. М. П. ЧЕХОВОЙ

29 января 1903 г.

Печатается по автографу ( ГБЛ). Впервые опубликовано: ПССП, т. XX, стр. 31.

Открытка. Датируется по почтовым штемпелям: Ялта. 29 I. 1903; Москва. 4 II. 1903.

О. М. — О. М. Соловьева.

3984. О. Р. ВАСИЛЬЕВОЙ

30 января 1903 г.

Печатается по автографу ( ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: Чехов, Лит. архив,стр. 68–69.

Ответ на письмо О. Р. Васильевой от 24 января 1903 г.; Васильева ответила 14 марта ( ГБЛ).

…письмо Ваше получил… — Васильева сообщала Чехову: «Ник. Ив. Юрасов писал мне, что Вы в Ялте, а мне так хотелось, чтобы Вы и мне написали. Никто мне не ответил — ни Вы, ни Ваша мама, ни Ваш брат! Манюся, которая узнает Вас даже на открытках, шлет Вам свою карточку <…> Летом я, кажется, буду в России и, если Вы никуда далеко не уедете, надеюсь увидеть Вас. Я все смотрю, смотрю, нет ли где Вашего нового рассказа, но ничего не нахожу».

…Вы в прошлом году жили в Севастополе и не побывали у нас. — Васильева провела в Севастополе лето 1902 г. О своем севастопольском «романчике» Васильева писала в ответном письме: «Училась я, училась в Женеве, но налетел шквал и произошло продолжение „романчика“, начатого в Севастополе, или вернее — началось то, чего еще не было в Севастополе. И вот я в Париже и не знаю, когда уеду — мож<ет> б<ыть> на днях <…> Вообще я немножко сбилась с толку и вряд ли успокоюсь. Поэтому-то и не могу пока писать Вашей хорошей маме, которую очень целую».