Будь здорова и благополучна. Напиши мне Naples, post. rest., только поскорее, а то письмо не успеет дойти. Кланяюсь низко.
На обороте:
Васильевой О. Р., 4 (17) февраля 1901 *
3289. О. Р. ВАСИЛЬЕВОЙ
4 (17) февраля 1901 г. Рим.
Многоуважаемая Ольга Родионовна, я в Риме. Из Неаполя сюда прислали мне два Ваших письма, большое Вам спасибо. Очень возможно, что Ваше одесское имение стоит 200 тыс. *Только Вы не торопитесь, будьте хладнокровны, успеете продать. Я буду в Одессе проездом, наведу там справки и буду писать Вам, и, быть может, отыщется там, в Одессе, какой-нибудь знающий человек, который скажет, сколько стоит Ваше имение, и который поучит, как Вам продать его повыгоднее. Во всяком случае не торопитесь. Деньги по продаже пошлете в Москву проф. Поспелову *или московскому городскому голове *— это смотря как нас научат знающие люди.
Вы ничего не пишете о Вашем здоровье *. Вероятно, оно превосходно. А как поживает моя дочь? *Поклонитесь этой хорошей девочке и скажите ей, чтобы она не забывала меня.
Желаю Вам всего хорошего. Пишу открытое письмо, потому что нет марки и нет под рукой бумаги. Теперь мой адрес: Naples *, H^otel Vesuvio, или лучше post. rest. Правда, лучше post. rest.
На обороте:
Книппер О. Л., 4 (17) февраля 1901 *
3290. О. Л. КНИППЕР
4 (17) февраля 1901 г. Рим.
Милая дуся моя, я все еще в Риме. Отсюда поеду в Неаполь, из Неаполя на о. Корфу, если только, по справкам, окажется, что в Константинополе нет чумы; в противном же случае поеду в Россию на Вену.
Скверно писать, плохой огонь и большая тень лежит на бумаге. Вчера получил из Неаполя телеграмму от Немировича *с извещением, что шли «Три сестры». По его словам, женские роли были исполнены превосходно *. Теперь буду ждать от тебя письма.
Сегодня получил письмо из Лиона от Льва Антоновича *, получил из Nervi телеграмму от Миролюбова *. Сегодня же с одним русским семейством и двумя барышнями осматривал древний Рим. Объяснения давал проф. Модестов, а барышни очень милые. Купил Маше зонтик, но, кажется, плохой. Купил и платки, но тоже неважные. Рим, это не Париж.
Погода здесь холодная. В Неаполь уеду завтра и пробуду там дней пять или четыре. Твои письма пересылаются мне сюда из Ниццы, милая моя девочка, ни одно не пропало. Итак, стало быть, в феврале я буду уже в Ялте; там буду писать, писать много, впредь до свидания с тобой, а потом вместе поедем куда-нибудь. Так?
Крепко тебя целую. Будь здорова, не хандри.
Книппер О. Л., 7 (20) февраля 1901 *
3291. О. Л. КНИППЕР
7 (20) февраля 1901 г. Рим.
Милая моя, часа через два я уезжаю на север, в Россию. Очень уж здесь холодно *, идет снег, так что нет никакой охоты ехать в Неаполь. Итак, пиши мне теперь в Ялту.
От тебя ни одного письма насчет представления «Трех сестер» *, а между тем в «Новом времени» в телеграмме сказано, что ты играла лучше всех *, что ты отличилась. Напиши мне в Ялту подробности, напиши, дуся моя, умоляю тебя.
Писать трудно, паршивый электрический свет.
Ну, обнимаю тебя и целую крепко. Не забывай. Тебя никто не любит так, как я.
Пиши теперь в Ялту.
Лаврову В. М., 7 (20) февраля 1901 *
3292. В. М. ЛАВРОВУ
7 (20) февраля 1901 г. Рим.
Милый Вукол, корректура «Трех сестер» догнала меня в Риме *. Так как теперь уже 7-е февраля, то пьеса не поспеет для февральской книжки *. Сегодня я уезжаю в Ялту, откуда и пришлю ее, а ты пока вели выслать мне «действующих лиц», которых нет в корректуре и которых нет у меня *. В Ялте я буду через 4–5 дней, т. е. около 12 февр<аля>.
Желаю тебе здравия и спокойствия. Крепко жму тебе руку и остаюсь любящий тебя
На обороте:
Чеховой М. П., 7 (20) февраля 1901 *
3293. М. П. ЧЕХОВОЙ
7 (20) февраля 1901 г. Рим.