Том 27. Письма 1900-1901

В конце сего месяца, вероятно, уеду за границу ^*. Были Вы в Париже этим летом? ^*Нет? Если нет, то почему?

Хотелось бы повидаться с Вами и потолковать о том о сем. Ну, да, вероятно, увидимся не раньше весны.

Подписка на Ваш журнал ^*скоро начнется и будет прекрасной. В этом я убежден, и мне кажется, что Вы тоже должны веровать в хорошую подписку — и посему, признаюсь, Ваш несколько меланхолический тон не так чтобы уж очень понятен.

Жму Вам руку и желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

Меньшикову М. О., 17 сентября 1900 *

3147. М. О. МЕНЬШИКОВУ

17 сентября 1900 г. Ялта.

17 сентября 1900.

В ответ на Ваше письмо, дорогой Михаил Осипович, спешу сообщить Вам ^*, что всё сие время, т. е. почти весь сентябрь, я был нездоров и ничего не делал. В Москву едва ли попаду ^*, и так как Ялта мне опротивела и уехать надо, то уеду за границу — по всей вероятности. В «Жизнь» я не давал «Трех сестер» ^*и оных туда не обещал. Вам пришлю, тщусь прислать повесть ^*и пришлю к ноябрю. Не сердитесь, ради создателя.

Будьте здоровы, крепко жму Вам руку и желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

NB. В Ялте был Сергеенко ^*.

На конверте:

Петербург. Михаилу Осиповичу Меньшикову.

Фонтанка, 37, в редакции «Недели».

Книппер О. Л., 19 сентября 1900 *

3148. О. Л. КНИППЕР

19 сентября 1900 г. Ялта.

Субботу мать едет в Москву. Пьеса не готова. Приеду после ^*. Кланяюсь, целую ручки.

Антониус.

На бланке:

М<о>ск<ва>. Мерзляковский, д. Мещериновой.

Ольге Леонардовне Книппер.

Чеховой М. П., 19 сентября 1900 *

3149. М. П. ЧЕХОВОЙ

19 сентября 1900 г. Ялта.

19 сент. 1900.

Милая Маша, мать уезжает в Москву в субботу ^*23-го сентября. В понедельник утром пошли на вокзал Машу ^*.

Я тоже уезжаю, за границу ^*, но когда — пока неизвестно. В Ялте погода очень хорошая, теплая. Нового ничего нет.

Будь здорова. О деньгах не беспокойся ^*; буду высылать или надумаю, как и где ты будешь их брать в Москве.

Твой А. Чехов.

Книппер О. Л., 22 сентября 1900 *

3150. О. Л. КНИППЕР

22 сентября 1900 г. Ялта.

22 сент. 1900.

Милюся моя, Оля, голубчик, здравствуй! Как поживаешь? Давненько уже я не писал тебе, давненько. Совесть меня мучает за это немножко, хотя я не так уж виноват, как может это казаться. Писать мне не хочется, да и о чем писать? О моей крымской жизни? Мне хочется не писать, а говорить с тобой, говорить, даже молчать, но только с тобой. Завтра в Москву едет мать, быть может, и я поеду скоро, хотя совсем непонятно, зачем я поеду туда. Зачем? Чтобы повидаться и опять уехать? Как это интересно. Приехать, взглянуть на театральную толчею и опять уехать.

Я уеду в Париж, потом, вероятно, в Ниццу, а из Ниццы в Африку ^*, если не будет там чумы. Вообще нужно будет так или иначе пережить, или, вернее, перетянуть эту зиму.

От Маши нет писем уже больше месяца ^*. Отчего она не пишет? Скажи ей, чтобы она писала хотя раз в неделю. Если я выеду за границу, то письма будут пересылаться мне отсюда здешней почтой.

Мадам Бонье бывает у меня почти каждый день ^*. Ты не ревнуешь?

Итак, тебя нужно поздравить с началом сезона ^*. Ты уже играла по крайней мере в «Одиноких» ^*. Поздравляю, милая дуся, желаю полнейшего успеха, желаю хорошей работы, чтобы ты и уставала и испытывала наслаждение. А главное, чтобы пьесы у Вас были порядочные, чтобы интересно было играть в них.

Сердишься на меня, дуся? Что делать! Мне темно писать, свечи мои плохо горят. Милая моя, крепко целую, прощай, будь здорова и весела! Вспоминай обо мне почаще. Ты редко пишешь мне, это я объясняю тем, что я уже надоел тебе, что за тобой стали ухаживать другие. Что ж? Молодец, бабуся!

Целую ручку.

Твой Antoine.

На конверте:

Москва. Ее Высокоблагородию Ольге Леонардовне Книппер.

У Никитских ворот, Мерзляковский пер., д. Мещериновой.

Полевому П. Н., 22 сентября 1900 *

3151. П. Н. ПОЛЕВОМУ

22 сентября 1900 г. Ялта.

22 сентябрь 1900 г.

Многоуважаемый Петр Николаевич!