Том 26, ч.1

Но мы видели также, что существует обмен, дохода на доход обращение доходов. Мясник покупает хлеб у пекаря, пекарь покупает мясо у мясника; оба они потребляют свой доход. Мясо, которое съедает сам мясник, он не оплачивает; точно так же и пекарь не оплачивает тот хлеб, который он сам съедает. Эту часть дохода каждый из них потребляет in natura. Но возможно, что мясо, покупаемое пекарем у мясника, возмещает этому последнему не капитал, а доход, т. е. определенную часть проданного им мяса, представляющую не просто его прибыль, а ту именно часть его прибыли, которую он намерен сам потребить как доход. Хлеб, который мясник покупает у пекаря, тоже является для мясника расходованием его дохода. При расчете тот или другой должен уплатить только балансовую разницу. Сбалансированная часть их взаимных покупок и продаж не входит в денежное обращение. Но предположим, что пекарю приходится платить балансовую разницу и что эта разница представляет для мясника доход. Тогда мясник затратит деньги пекаря на приобретение других предметов потребления. Предположим, что это будет 10 ф. ст., которые он уплачивает портному. Если эти 10 ф. ст. представляют для портного доход, то портной израсходует их подобным же образом. Он. в свою очередь, купит на них хлеб и т. д. Тем самым деньги притекают обратно к пекарю, но они возмещают ему уже не доход, а капитал.

Может быть поставлен еще следующий вопрос: в том процессе Д — Т — Д, который проделывается капиталистом и который представляет самовозрастающую стоимость, капиталист извлекает из обращения больше денег, чем он бросил в обращение. (К этому собственно стремился собиратель сокровищ, но он этого не достиг. Ибо он извлекает из сферы обращения в форме золота и серебра не больше стоимости, чем он в нее бросил в форме товаров. Он обладает теперь большей стоимостью в форме денег, тогда как раньше он обладал большей стоимостью в форме товара.) Пусть у капиталиста все издержки производства его товара равны 1000 ф, ст. Он продает свой товар за 1200 ф. ст., ибо в этом товаре содержится теперь неоплаченного труда 20 %, или ¹/₅» — труда, который он продает, хотя и не оплатил его. Как же возможно, что все капиталисты, класс промышленных капиталистов, постоянно извлекают из обращения больше денег, чем бросают в обращение?

С другой стороны, можно сказать, что капиталист постоянно бросает в обращение больше, чем извлекает из него. Он должен был оплатить свой основной капитал. Но он продает этот последний только по мере того, как потребляет его, только частями. Входя целиком в процесс производства товара, основной капитал всегда входит в стоимость товара только гораздо меньшей частью. Если период обращения основного капитала равен 10 годам, то в товар входит ежегодно лишь одна десятая часть его, а остальные ⁹/₁₀ не входят в денежное обращение, так как эти ⁹/₁₀ вообще не поступают в обращение в форме товара. Таков один вопрос.

Эту проблему мы рассмотрим позже[106], а пока вернемся к Кенэ.

Но предварительно — еще об одном вопросе. Возвращение банкнот в банк, который производит учет векселей или также выдает ссуды банкнотами, представляет собой совершенно другое явление, чем рассмотренные до сих пор обратные приливы денег. В данном случае предвосхищается превращение товара в деньги. Товар получает форму денег еще до того, как он продан, быть может даже еще до того, как он произведен. Но возможно, что он уже и продан (под вексель). Во всяком случае он еще не оплачен, еще не превращен обратно в деньги. Таким образом, это превращение в деньги и в том и в другом случае предвосхищается. Как только товар продан (или предполагается проданным), деньги притекают обратно в банк — либо в виде его собственных банкнот, которые возвращаются тогда из обращения; либо в виде чужих банкнот, которые обмениваются тогда на его собственные банкноты (между банкирами), так что и те и другие банкноты изымаются из обращения, возвращаются к своему исходному пункту; либо же в виде золота и серебра. Если это золото и серебро идет на размен банкнот, находящихся в руках третьих лиц, то банкноты возвращаются в банк. Если банкноты не предъявляются к размену, то находящиеся в обращении золото и серебро уменьшаются на такое их количество, какое лежит теперь вместо банкнот в кладовых банка.

Во всех этих случаях процесс заключается в следующем: