Том 26, ч.1

В обоих своих сочинениях, в «Sur la Legislation et le Commerce des Grains», вышедшем впервые в 1775 году, и в «De l'Administration des Finances de la France» и т. д., Неккер показывает, как развитие производительных сил труда способствует только тому, что рабочий затрачивает меньше времени на воспроизводство своей собственной заработной платы, что он, следовательно, больше времени работает на своего нанимателя без оплаты. При этом Неккер правильно берет за основу среднюю заработную плату, минимум заработной платы. Но его по существу интересует не само превращение труда в капитал и не накопление капитала посредством этого процесса, а скорее общее развитие противоположности между бедностью и богатством, между бедностью и роскошью, основанное на том, что в той самой мере, в какой уменьшается количество труда, требующегося для производства необходимых жизненных средств, часть труда становится во все возрастающей степени избыточной и поэтому может быть использована для производства предметов роскоши, может быть применена в другой сфере производства. Часть этих предметов роскоши обладает способностью сохраняться; таким образом, предметы роскоши накопляются в руках тех, кто из столетия в столетие распоряжается прибавочным трудом, и указанная противоположность становится вследствие этого все более и более значительной.

Важно то, что богатство нетрудящихся сословий [420] — прибыль и ренту — Неккер вообще выводит из прибавочного труда. При рассмотрении же прибавочной стоимости он имеет в виду относительную прибавочную стоимость, проистекающую не из удлинения всего рабочего дня, а из сокращения необходимого рабочего времени. Производительная сила труда становится производительной силой владельцев условий труда. А сама эта производительная сила выражается в сокращении рабочего времени, необходимого для получения определенного результата. Главные места — следующие:

Во-первых, «De l'Administration des Finances de la France» и т. д. («Oeuvres», том II, Лозанна и Париж, 1789):

«Я вижу, что у одного из классов общества доход всегда остается почти неизменным; я замечаю, что у другого класса богатство неизбежно возрастает: так, роскошь, в основе которой лежит сопоставление и сравнение, должна была сопутствовать развитию этого несоответствия, становясь с течением времени все разительнее…» (назв. соч., стр. 285–286).

(Уже здесь хорошо подмечена противоположность обоих классов как классов.)

«Тот класс общества, судьба которого как бы закреплена социальными законами, состоит из всех тех, кто, живя трудом своих рук, поневоле подчиняется законам собственников» (собственников условий производства) «и вынужден довольствоваться заработной платой, соответствующей лишь самым насущным потребностям жизни; конкуренция между этими людьми и гнет нужды ставят их в зависимое положение; и эти обстоятельства не могут измениться» (там же, стр. 286).

«Изобретение все новых и новых орудий, упростивших все механические работы, увеличило таким образом богатство и благосостояние собственников; часть этих орудий, уменьшившая издержки по обработке земли, увеличила доход, которым могут располагать владельцы земли; другая часть изобретений человеческого гения до такой степени облегчила труд в промышленности, что люди, работающие у тех, кто распределяет средства существованиям (т. е. у капиталистов), «могут в то же самое время и за то же вознаграждение производить большее количество изделий всякого рода» (цит. соч., стр. 287). «Предположим, что в минувшем столетии нужны были сто тысяч рабочих, чтобы сделать то, что в настоящее время выполняют восемьдесят тысяч; остальные двадцать тысяч человек вынуждены в таком случае, чтобы не остаться без заработной платы, обратиться к другим занятиям; и в результате создаются новые изделия ручного труда, которые увеличивают наслаждения и роскошь богатых» (стр. 287–288).