Том 23

«На одном прокатном заводе, где номинальный рабочий день продолжается с 6 часов утра до 5¹/₂ часов вечера, один мальчик работал четыре ночи еженедельно по меньшей мере до 8¹/₂ часов вечера следующего дня… и так в продолжение 6 месяцев». «Другой, в девятилетнем возрасте, работал иногда три двенадцатичасовых смены подряд, а в десятилетнем возрасте — два дня и две ночи подряд». «Третий мальчик, которому теперь 10 лет, работал с 6 часов утра до 12 часов ночи в продолжение трех ночей подряд и до 9 часов вечера в продолжение остальных ночей». «Четвертый, которому теперь 13 лет, работал целую неделю с 6 часов вечера до 12 часов следующего дня, а иногда три смены одну за другой, например с утра понедельника до ночи вторника». «Пятый, которому теперь 12 лет, работал на чугунолитейном заводе Стейвли с 6 часов утра до 12 часов ночи в продолжение двух недель; он уже не способен продолжать такую работу». Джордж Аллинсуорт, девяти лет: «Я пришел сюда в прошлую пятницу. Мы должны были начать работу на следующий день в три часа утра. Поэтому я оставался здесь всю ночь. Я живу в 5 милях отсюда. Спал на полу, подостлав кожаный фартук и прикрывшись курткой. Следующие два дня я приходил в 6 часов утра. Да, это горячее место! До поступления сюда я также целый год работал у доменной печи. Это был очень большой завод, расположенный в сельской местности. Моя работа тоже начиналась в субботу с 3 часов утра, но я мог, по крайней мере, уходить спать домой, так как жил недалеко. В другие дни я начинал работу с 6 часов утра, а оканчивал в 6 или 7 часов вечера» и т. д.^{287}

Послушаем теперь, как сам капитал изображает эту 24-часовую систему. Он, конечно, обходит молчанием крайности этой системы, злоупотребления ею в целях «жестокого и невероятного» удлинения рабочего дня. Он говорит лишь о системе в ее «нормальном» виде.

Вот что говорят гг. Нейлор и Викерс, фабриканты стали, применяющие от 600 до 700 рабочих, из которых лишь 10 % не достигло 18-летнего возраста, причем из числа этих последних лишь 20 мальчиков работают в ночной смене:

«Мальчики совсем не страдают от жары. Температура, вероятно, достигает 86°—90° [по Фаренгейту; 30°— 32° по Цельсию]… В кузнечной и прокатной мастерских рабочие заняты посменно днем и ночью, напротив, во всех остальных мастерских труд исключительно дневной, от 6 часом утра до 6 часов вечера. В кузнечной работают от 12 часов до 12 часов. Некоторое число рабочих работает постоянно ночью, не переходя с ночного труда на дневной… Мы не находим, что дневной и ночной труд оказывают различное влияние на здоровье» (гг. Нейлора и Викерса?), «и, вероятно, люди спят лучше, когда отдых наступает в одно и то же время, чем когда время отдыха меняется… Около 20 мальчиков моложе 18 лет работают в ночной смене… Мы не можем обойтись (not well do) без ночного труда мальчиков до 18-летнего возраста. Наше возражение — увеличение издержек производства. Искусные руки и руководителей отделений находить не легко, мальчиков же можно достать сколько угодно… Конечно, принимая во внимание относительную незначительность числа занятых у нас мальчиков, ограничение ночного труда не имело бы для нас существенной важности или значения»^{288}.

Г-н Дж. Эллис, от сталелитейных и железоделательных заводов фирмы гг. Джона Брауна и К°, на которых занято 3000 мужчин и подростков, причем часть тяжелых работ по производству стали и железа выполняется «днем и ночью, посменно», заявляет, что в трудных условиях сталелитейных заводов на двух взрослых приходится один или два подростка. Их предприятие насчитывает 500 подростков до 18-летнего возраста и из них 170, или около ¹/₃, моложе 13 лет. Относительно предложенного изменения закона г-н Эллис говорит: