Том 22

Первый раз — в 1848–1849 гг. в «Neue Rheinische Zeitung»[119]. Это было революционное время, а в такое время работать в ежедневной печати — одно наслаждение. Воочию видишь действие каждого слова, видишь, как статьи буквально бьют подобно гранатам и как разрывается выпущенный снаряд.

Второй раз — в газете «Sozialdemokrat». И это тоже было своего рода революционное время, начиная с того момента, как на Виденском съезде партия была восстановлена и после этого снова начала борьбу «всеми средствами», как законными, так и незаконными[120]. Газета «Sozialdemokrat» была воплощением этой незаконности. Для нее не существовало ни обязательной имперской конституции, ни имперского уголовного кодекса, ни прусского права. Противозаконно, вопреки имперскому и местному законодательству, проникала газета «Sozialdemokrat» каждую неделю через границы священной Германской империи; сыщики, шпионы, провокаторы, таможенные чиновники, удвоенная и утроенная пограничная стража — все оказалось бессильным; газета «Sozialdemokrat» доставлялась подписчикам в срок, чуть ли не с точностью векселя; никакой Стефан не мог помешать тому, чтобы германская имперская почта рассылала и доставляла ее по назначению. И это при наличии более десяти тысяч подписчиков в Германии; и если буржуазный читатель накануне 1848 г. оплачивал свои запрещенные издания лишь в самых редких случаях, то рабочие платили за свою газету «Sozialdemokrat» в течение двенадцати лет с величайшей аккуратностью. Как часто у меня, старого революционера, сердце радовалось при виде того, как из недели в неделю, из года в год бесперебойно осуществлялось это превосходно налаженное бесшумное взаимодействие между редакцией, экспедицией и подписчиками, проводилась эта businesslike, по-деловому организованная революционная работа!

И газета стоила тех усилий и тех опасностей, с которыми было связано ее распространение. Это была безусловно лучшая газета, которой когда-либо располагала партия. И не только потому, что лишь она одна пользовалась полной свободой печати. Принципы партии излагались и отстаивались на ее страницах с редкой ясностью и решительностью, и тактика редакции была почти без исключений правильной. К этому следует добавить еще один момент. В то время как в нашей буржуазной печати царит смертельная скука, на страницах «Sozialdemokrat» находил свое отражение тот живой юмор, с каким наши рабочие ведут обычно борьбу против полицейских козней.

При этом газета «Sozialdemokrat» была чем угодно, только не простым рупором фракции. Когда большинство фракции в 1885 г. склонялось к голосованию за пароходную субсидию, газета решительно поддержала противоположное мнение и отстаивала свое право на это даже после того, как большинство фракции запретило ей эту линию приказом, который теперь самому большинству кажется непостижимым. Борьба продолжалась целый месяц, в течение которого редакция получала энергичную поддержку со стороны партийных товарищей в Германии и за границей. 2 апреля было объявлено запрещение, а 23 апреля газета «Sozialdemokrat» напечатала совместное заявление фракции и редакции, из которого вытекало, что фракция брала свой приказ обратно[121].

Спустя некоторое время газете «Sozialdemokrat» довелось испытать хваленое швейцарское право убежища[122]. Тут обнаружилось, как и во всех подобных случаях, начиная с 1830 г., что это право убежища дает осечку каждый раз в тот момент, когда оно действительно должно вступить в силу. В этом нет ничего нового. Со времени проведенной с 1830 г. демократизации Швейцарии, соседние великие державы разрешают этой маленькой республике демократические эксперименты внутри страны лишь при том условии, что право убежища для эмигрантов будет ею осуществляться только под контролем заинтересованной в каждом данном случае великой державы. Швейцария слишком слаба, чтобы не делать уступок. Упрекать ее за это не приходится. Именно по поводу Голландии, Швейцарии и Дании Маркс обычно говорил, что в наше время нет ничего хуже, чем положение маленькой страны, имевшей великую историю. Но в таком случае пора, наконец, прекратить болтовню о неприкосновенном праве убежища в «свободной Швейцарии».