В лицо осенний ветер веет. Колос,Забытый в поле, клонится, дрожа.Меня ведет заросшая межаСредь озимей. За речкой веер полос.В воспоминаньях тонкий черный волос,Упавший на лицо. Глаза смежа,Я помню, как мои мечты кружа,Звенел в тиши негромкий, нежный голос.Ужели осень? Даль полей пуста.Последний мотылек над нивой сжатойНапрасно грезит опьяниться мятой.Но почему вдыхает май мечта?И почему все громче, откровеннейО счастья шепчет вздох глухой, осенний?
Декабрь 1911
На заре
Бледнеет ночь. Свой труд окончив,С улыбкой думаю о ней,О той, чей детский взор уклончив,Чей голос — дрожь весенних дней.Все это видел я когда-то,И этот взор, и эту дрожь…Но всё земное вечно свято,И в жизни каждый миг хорош!Я снова, с радостным мученьем,Готов, как в годы первых встреч,Следить покорно за движеньемЕе стыдливо-робких плеч.И все, что мне казалось мертвым,В моей душе живет опять,И краскам выцветшим и стертымДано гореть, дано блистать!Как неизменны, как всесильны,Вы, звуки нежные: люблю!Пускай умру, как стебель пыльный, —В час смерти жизнь благословлю!Склонясь к окну, о ней мечтаю —Мечтами тысячи веков,И, как врата к земному раю,Горят завесы облаков.
<1911>
Покорность
Не надо спора. Буду мудрым.Склонюсь покорно головойПред тем ребенком златокудрым,Что люди назвали Судьбой.Пусть он моей играет долей,Как пестрым, маленьким мячом.Взлетая, буду видеть поле,Упав, к земле прильну лицом.Есть радость в блещущем простореИ в нежной свежести росы,Люблю восторг, и славлю горе,Чту все виденья, все часы.Хочу всего: стихам певучимТомленья чувства передать;Над пропастью, по горным кручам,Закрыв глаза, идти опять;Хочу: в твоем спокойном взореУвидеть искры новых слез;Хочу, чтоб ввысь, где сладко горе,Двоих — один порыв вознес!Но буду мудр. Не надо спора.Бесцелен ропот, тщетен плач.Пусть вверх и вниз, легко и скоро,Мелькает жизнь, как пестрый мяч!