Том 2. Степные разбойники. Закон Линча

— Мне кажется, что совет, который нам дает Моокапек, действительно хорош, — сказала донья Клара, слушавшая весь этот разговор с большим вниманием, — и мы должны следовать ему.

В ответ на это Орлиное Перо поклонился, и по губам его пробежала улыбка удовлетворения.

— Пусть будет так, как вы того желаете, — сказал охотник, обратившись к молодой мексиканке. — Так в путь, без дальнейшего замедления!

В эту минуту дважды раздался крик сороки.

— Что такое? — воскликнул охотник. — Что-нибудь новенькое? Шоу зовет нас.

Все мужчины взялись за оружие и поспешно направились в ту сторону, откуда раздался сигнал.

Донья Клара и Солнечный Луч одни остались в кустах. Не зная тех мотивов, которые руководили молодой индианкой в ее поступках, донья Клара, тем не менее, женским чутьем угадывала, что она действовала под влиянием искреннего, доброго чувства и была им действительно предана, поэтому она отнеслась к ней с уважением и с сердечной теплотой. Зная, впрочем, ту алчность, которая гнездится в глубине сердца каждого краснокожего, она сняла с своей руки браслет и надела его на руку индианки, которая была вне себя от радости, получив этот прелестный подарок.

— Пусть Белая Лилия будет спокойна, — сказала она донье Кларе своим мягким и приятным голосом, — она — сестра моя. Я спасу ее и воинов, которые ее сопровождают.

— Благодарю, — сказала на это донья Клара, — сестра моя добра, она жена великого вождя. Я всегда буду ее другом. Как только я встречусь с моим отцом, я сделаю ей подарки гораздо лучшие, чем этот.

Индианка от радости стала хлопать своими миниатюрными ручками.

— Что такое здесь происходит? — спросил Валентин, подходя к Шоу, который лег на землю, держа ружье наготове и стараясь вглядеться в окружавший его туман.

— Не знаю, — ответил тот простодушно, — но что-то необыкновенное происходит вокруг нас. Я вижу на реке какие-то движущиеся тени и не могу ничего разглядеть из-за тумана, я слышу плеск воды. Мне кажется, индейцы намереваются атаковать нас.

— По всей вероятности, это так, — сказал Валентин. — Это их обыкновенная тактика — индейцы всегда нападают на неприятеля врасплох. Надо следить за ними, а главное, не спускать глаз с нашей пироги.

В эту минуту из тумана выплыла какая-то темная масса и тихо и бесшумно поплыла по реке.

— Вот они! — сказал Валентин.

Охотники еще глубже зашли в кустарники. Валентин не ошибся: к ним действительно приближались индейцы. Когда апачи были всего в нескольких саженях от берега острова, их встретило пять почти одновременно раздавшихся ружейных выстрелов. Апачи были далеки от мысли ожидать такой недружелюбной встречи, они рассчитывали застать своих врагов погруженными в глубокий сон. Увидев, что они ошиблись в своем предположении, они с минуту колебались, но затем стыд перед отступлением заставил их забыть об осторожности и продолжать продвигаться к острову.

Лодка эта была авангардом отряда, состоящего из двенадцати таких же суденышек. Все они были еще скрыты в тумане и ждали результата нападения людей, сидевших в первой лодке. Воины должны были, в случае если охотники окажутся на ногах, тотчас же отступить к берегу, что они и сделали. Первой лодке было отдано вождями то же приказание, но потому ли, что сильное течение непроизвольно несло ее к острову, или же, что было более вероятно, индейцы намеревались отомстить за своих, но только они продолжали плыть вперед.

Валентин приказал не препятствовать им высадиться. Индейцы выскочили на берег и, размахивая оружием, с воинственными криками уже хотели броситься вперед, но были мгновенно сброшены в воду ружейными прикладами и перебиты, прежде чем успели сделать хоть несколько шагов по берегу.

— А теперь, — сказала хладнокровно Валентин, — мы можем быть спокойными всю ночь. Я знаю индейцев, они не возобновляют неудачной атаки. Потрудитесь, дон Пабло, предупредить донью Клару, Шоу и сашема корасов, чтобы они приготовились к отплытию с острова.

Курумилла уже выдвинул пирогу на более удобное место и вскочил в нее. Вдруг, к крайнему своему удивлению, он заметил, что пирога стала довольно быстро отплывать от берега и, высвободившись из водорослей, поплыла еще быстрее, держась совершенно определенного направления.

Изумление Курумиллы возрастало с каждой минутой. Наконец, желая узнать причину этого странного явления, он встал и подошел к носу лодки. Тут для него все стало ясно.

Веревку, которой пирогу привязывали к берегу, крепко держал в зубах индеец-апач. Он плыл в направлении своего лагеря, увлекая за собою лодку.

— Брат мой устал, — сказал Курумилла с иронией, прикоснувшись к плечу воина, — пусть даст он теперь мне управлять лодкой.

— О-о-а! — воскликнул индеец, выпустив изо рта веревку и нырнув вслед за тем в воду. Курумилла бросился за ним. В течение нескольких секунд под водой происходило какое-то движение. Наконец на поверхности ее появились оба индейца. Курумилла держал апача за горло. Но вот Курумилла выхватил нож, вонзил его дважды в сердце своего врага, затем снял с апача скальп и, бросив труп его в воду, забрался в пирогу и стал грести по направлению к острову.