Том 2. Степные разбойники. Закон Линча

Индейцы в большинстве случаев не имеют обыкновения обращаться жестоко с пленными, в особенности если они имеют дело с женщинами. Похитители доньи Клары не причинили ей ни малейшего вреда. Индейцы эти были частью войска апачей. В этом отряде было человек сто под предводительством Черного Кота. Все эти воины были хорошо вооружены и ехали на прекрасных лошадях.

После похищения молодой девушки отряд быстрым аллюром двинулся по прериям дальше, чтобы насколько возможно опередить тех, кому вздумается их преследовать. Вечером они сделали остановку у берега Рио-Хилы. В этом месте река величественно текла между высоких скалистых берегов самых причудливых очертаний. Индейцы разбили лагерь на довольно высоком холме, господствовавшем над местностью, разожгли несколько костров и приготовились переночевать здесь в ожидании главных сил, которые должны были к ним подойти. Донью Клару поместили одну в вигваме из бизоньих шкур, посреди которого был разведен огонь, так как поздней осенью на Диком Западе ночи бывают холодными. Привыкнув к жизни в прерии и хорошо зная обычаи индейцев, молодая девушка терпеливо снесла бы свою участь, если б не мысль о постигших ее за последнее время несчастьях, а главное — отсутствие известий о судьбе отца. Мысли эти действовали на нее угнетающе.

Сидя на бизоньей шкуре возле огня, она доканчивала ужин, состоявший из жареной лосятины, и размышляла о странных и страшных событиях истекшего дня, как вдруг полог вигвама откинулся и на пороге показался Черный Кот.

Черный Кот был человеком высокого роста, лет шестидесяти, но волосы его все еще были иссиня-черные. Он пользовался в своем племени вполне заслуженной репутацией человека смелого и умного. Облако печали омрачало теперь его лицо, обыкновенно кроткое и спокойное.

Он тихими шагами подошел к девушке, сел возле нее и с минуту смотрел на нее с искренним участием.

— Дочь моя опечалена, — сказал он. — Она думает о своем отце? Сердце ее у ее родных, но пусть дочь моя не падает духом и не теряет надежды. Великий Дух придет к ней на помощь и осушит ее слезы.

Молодая мексиканка вместо ответа только печально покачала головой.

Вождь продолжал.

— Я тоже страдаю, облако затмило мой ум. Бледнолицые воины объявили нам жестокую войну, но я знаю средство, которое заставит их бежать с наших охотничьих земель. Завтра, когда мы придем в селение нашего племени, я обращусь за советом к Великому Духу. Пусть дочь моя утешится. Ей у нас никто не причинит вреда. Я буду ее отцом.

— Вождь, — ответила донья Клара, — отвезите меня в Санта-Фе, и я обещаю вам, что отец мой даст вам столько ружей, пороха, пуль и зеркал, сколько вы у него попросите.

— Это невозможно. Дочь моя слишком важная заложница, чтобы я согласился ее отдать. Пусть дочь моя забудет бледнолицых, которых она не должна больше видеть, и приготовится сделаться женою одного из вождей.

— Как?! — воскликнула с ужасом молодая девушка. — Мне сделаться женою индейца? Никогда! Лучше привяжите меня к столбу пыток, только не подвергайте такому наказанию.

— Дочь моя подумает об этом, — ответил Черный Кот. — На что жалуется Белая Лилия? Мы поступаем с нею только так, как часто поступали с нами. Таков закон прерии.

С этими словами Черный Кот встал и медленно вышел из палатки, бросив на молодую девушку участливый взгляд. После ухода Черного Кота девушка ощутила глубокое отчаяние. Весь ужас ее положения предстал перед нею с полной очевидностью. Она проплакала всю ночь, одинокая, под крики и песни апачей, праздновавших прибытие воинов своего отряда.

На рассвете следующего дня отряд двинулся в поход. Воины зорко следили за каждым движением молодой девушки. Черный Кот, избегая ее взгляда, шел в арьергарде. Индейцы шли пожелтевшим полем по берегу Рио-Хилы, а отряд их походил на огромную змею. Его путь лежал к селению, близость которого можно было угадать по удушливому запаху, несущемуся с индейского кладбища [23].

Около двух часов пополудни войско вошло в селение под радостные крики толпы и бешеный лай собак. Селение было расположено на вершине холма. Оно состояло из глинобитных хижин, выстроенных без всякой симметрии и какого-либо порядка и обнесенных высокой оградой, в которых помещались на равном расстоянии друг от друга четыре бойницы. Посредине селения была площадь, в центре которой стоял ковчег первого человека — нечто вроде высокого цилиндра, сделанного из досок и увитого ползучими растениями. С западной стороны того места, которое мы описали, помещалась хижина врачевания [24]. Возле нее на высоком шесте высилось чучело из шкуры гризли с деревянной головой, выкрашенной в черную краску, с надетой на него меховой шапкой, украшенной перьями. Чучело это изображало духа зла. Несколько других фигур, похожих на эту, торчали в разных местах селения — это были жертвы, принесенные Владыке Жизни. Между хижинами были подмостки, на которых сушились маис, рожь и овощи.