Том 2. Рассказы и пьесы 1904-1907

Житов. Ну, может быть, не знаю. Лунц, вы бы сели. По моему расчету, вы за эти дни верст двести сделали.

Лунц. Отстаньте! Я вам не мешаю, и вы мне не мешайте. Как это некультурно: врываться в чужую жизнь. Я же не говорю вам: Житов, не дремлите по целым часам, вы уже проспали вечность. Я не говорю!

Петя подходит к Лунцу и тихо разговаривает с ним о чем-то. Ходят рядом, изредка обмениваясь словами.

Инна Александровна(тихо Житову). Экий недотрога! Ну что же, Василий Васильевич, выпьем кофейку, что ли, с горя…

Житов. Я бы чаю выпил.

Инна Александровна. Сказал! Я бы и сама, батюшка, чайку бы выпила, да где его возьмешь. С малиновым вареньем бы — хорошо.

Житов. А я так — вприкуску.

Инна Александровна. Да что уж! Вы вот что скажите, Василий Васильевич, — ко всему я тут привыкла, ну ко всему — и к горам этим, и к безлюдью, а вот березку позабыть не могу. Как подумаю, как вспомню — так часа два плачу, как угорелая. У нас в имении усадьба на горке стояла, а вокруг березовая роща — какая роща! После дождя такой, бывало, подымется запах, что… что… (Утирает глаза.)

Житов. А вы бы взяли да и съездили в Россию месяца на два.

Инна Александровна. А с кем же я его оставлю? Он тоже меня сколько раз уговаривал, — да разве это можно! Ну вдруг заболеет? — года у меня с ним не маленькие.

Житов. Я останусь.

Инна Александровна. Нет, нет, и не говорите. Нету березки, и не надо, — ведь я к слову сказала. Нет, нет. Тут тоже хорошо. Вот весна идет…

Житов. А если б его в Сибирь услали? Поехали б?

Инна Александровна. А почему ж не поехать? И в Сибири люди живут. Эка!

Житов. Вы славная, Инна Александровна.

Инна Александровна(нежно). А ты глупый, — разве старухам такие вещи говорят? А и вправду, Василий Васильевич, отчего бы вам не жениться? Жили бы тут да поживали, как мы вот с Сергеем Николаевичем.

Житов. Нет, куда мне… Человек я непоседливый.

Инна Александровна(смеясь). То-то, похоже.

Житов. Нет, верно. Нынче здесь, а завтра там. Я и астрономию скоро брошу. Я ведь в Австралии еще не был.

Инна Александровна. А туда зачем?

Житов. Да так. Посмотреть, как люди живут.

Инна Александровна. Да ведь у вас, Василий Васильевич, и денег-то нет. Это тому хорошо путешествовать, у кого есть деньги.

Житов. Да я не путешествовать, я так. Поступлю на железную дорогу или на завод.

Инна Александровна. Из астрономов-то?

Житов. Что же, этому легко научиться. Я механику знаю. Мне немного надо, я человек неизбалованный.

Пауза. Свист вьюги сильнее.

Петя. Мама, а папа где? работает?

Инна Александровна. Да… просил не мешать ему.

Петя(пожимая плечами). Как он может работать в такое время! Не понимаю.

Инна Александровна. А так и может. Что же, лучше, если он вот так метаться будет? Вон Поллак тоже работает.

Петя. Ну, Поллак… Про него я уж не говорю. Поллак. (Тихо говорит с Лунцем.)

Житов. Поллак человек талантливый, он через пять лет знаменитостью будет. Энергичный человек.

Инна Александровна смеется.

Чего вы смеетесь, разве не правда?

Инна Александровна. Да нет, я не тому. Очень он чудак, — иной раз и нехорошо, а не удержишься… Он на какой-то инструмент похож, — какой у вас есть инструмент вроде него?

Житов. Не знаю.

Инна Александровна. Астролябия, кажется.

Житов. Не знаю. А как вот можете вы смеяться, удивляюсь я.

Инна Александровна(вздыхает). Без смеха нельзя, только смехом иногда и спасаешься. Вот тоже расскажу я вам. Ехали мы тогда из России с детьми, со скарбом… дела были плохие, на билеты денег хватило, да и все тут. И как это случилось, до сих пор понять не могу — потеряла я билеты. Никогда ничего не теряла, а тут…

Житов. Где же это, в России?

Инна Александровна. Если бы в России, а то за границей уже. Сидим мы на какой-то австрийской станции… дети, чемоданы, подушки… взглянула я на эти подушки да как захохочу! Ей-богу! Сейчас смешно вспомнить.

Житов. А скажите, Инна Александровна, я до сих пор толком не разберусь: за что Сергей Николаевич выслан из России?

Инна Александровна. Да его не высылали, сам уехал. Поссорился с начальством. Бумагу какую-то скверную заставляли его подписать, а он не стал, а потом министру дерзостей наговорил. Ну и уехали, а тут предложили ему эту обсерваторию, — вот двенадцать лет на камнях и живем.

Житов. Значит, он может вернуться, если захочет?

Инна Александровна. Да зачем? В России, вы знаете, таких обсерваторий нет.

Житов. А березка-то!