Том 2. Повести. Рассказы. Драмы

Кристина. Да, люблю, я полюбила в первый раз и навеки…

Гарди. Ты играла им, увлекала его, и попалась сама!

Кристина. Да, теперь конец моей свободе, но эти узы дороги мне… Он один поможет мне выбраться из всей этой тины.

Гарди с искренним чувством. Кристина, мне трудно простить тебя; ты жестоко и коварно поступила со мной; положим, я не остался перед тобой в долгу; теперь, когда я вижу какую женщину создал Тотт своей любовью из лживого развратного существа, каким ты была мне становится стыдно, со слезами в голосе, и я начинаю сознавать всю свою вину перед тобою, потому что я своей любовью не мог пересоздать тебя. Поздравляю от всего сердца, мне кажется, теперь ты нашла настоящее чувство и настоящего человека!

Кристина закрывает рукой глаза, стараясь скрыть слезы. Магнус… сдавленным голосом. За твою искренность я хочу ответить тем же! Эта любовь убила королеву; осталась только женщина… Меняя тон. Фу, как мне стыдно!..

Гарди. Канцлер!

Кристина вздрагивает. Во что бы то ни стало надо быть королевой, хотя королевы больше нет. Магнус, передай моей матери, что я прошу ее прийти через некоторое время. Отыщи доброго Штейнберга, я сейчас жестоко поступила с ним. Попроси его простить меня… Распускает подколотый шлейф. И прости меня сам…

Гарди. Я друг твой. Меняя тон. А может быть, прикажешь еще передать что-нибудь Пиментелли.

Кристина недовольно. Иди, я презираю и тебя… и твои насмешки!

Гарди надменно. Благодарю, Кристина, я постараюсь сделать то же… Итак, прежде всего к матери! Прежде всего мать и после всего мать!

Кристина. Мать… Задумчиво… Почему нельзя стать матерью… не выходя замуж?

Гарди. Кристина… молчание. Канцлер!

Кристина снова принимает вид королевы.

Камергер входит. Канцлер граф Оксеншерна!

Кристина кивает в знак согласия.

Гарди уходит.

Оксеншерна мрачен; имеет вид человека, приготовившегося выдержать борьбу. Холодно кланяется.

Кристина сухо и надменно. Я за вами посылала. Мягче. Благодарю, что пришли!

Оксеншерна смотрит удивленно.

Кристина указывает на стул.

Оксеншерна садится. Ваше Величество! Усталым голосом. Вам без сомнения известно, что в городе волнение?

Кристина мягко и рассудительно. Да, я знаю, и знаю также, кто причина этого волнения. Поэтому я считаю необходимым, чтобы одна человеческая жизнь была принесена в жертву за все.

Оксеншерна. Мессениусов — двое.

Кристина, улыбаясь. Вы жестоки! Меняя тон. Канцлер знает, что он получил Высочайшую милость.

Оксеншерна равнодушно. Титул герцога. Да, но это для меня не важно.

Кристина глухо. Вы правы… Для Аксель Оксеншерны что может значить…

Оксеншерна. Осмелюсь предложить один скучный вопрос.

Кристина злобно. Опять, конечно, относительно пяти миллионов? Хорошо: часть их ушла на награды, часть «растрачена» мною, как говорится, после смерти моего отца…

Оксеншерна грустно. На награды?

Кристина задорно. Да, конечно, потому что для этого необходимы наличные суммы. Не правда ли?

Оксеншерна, смотря вниз. Другой вопрос: известно ли королеве, что Швеции объявлена война?

Кристина испуганно. Война? Нет… С кем?

Оксеншерна. Это в высшей степени странно! Королеве неизвестно! Совет, который также должен был бы знать, не имеет об этом ни малейшего представления!

Кристина. С кем война?

Оксеншерна. С свободным имперским городом Бременом.

Кристина. С Бременом?

Оксеншерна. Королеве совершенно ничего не известно?

Кристина. Нет… Видите ли, Кенгсмарк написал мне письмо, в котором жаловался, на бременцев… тогда… конечно, я ответила… Ответила ему…

Оксеншерна. Что королева ответила?

Кристина испуганно. Разве это так важно?

Оксеншерна. Что ответила королева?

Кристина. Я написала… что по-моему… конечно их следует поколотить… или как это военные говорят…

Оксеншерна. Господи Боже мой!

Кристина. Что? Что такое?

Оксеншерна. А вот что: Кенигсмарк незаконным образом построил укрепления и предпринял осаду города, — при чём всю местность затопил водою.

Кристина. Нельзя ли как-нибудь это поправить?

Оксеншерна. Дорогая моя, как же можно так поступать!

Кристина. Так выручите меня как-нибудь, Оксеншерна, ведь вы же опытны и сведущи в таких делах!

Оксеншерна. Да, дитя мое, когда я сам вызывался помочь тебе — эта помощь оказалась лишней, теперь же, когда она тебе необходима — слишком поздно.

Кристина. Что же случилось?

Оксеншерна. А то, что Голландия и сам король приняли сторону бременцев.

Кристина. Сам король! Бросается на колени. Помоги нам! Помоги нам!

Оксеншерна. Кристина, дитя мое, встань! Я готов тебе помочь, но ты не должна более так поступать! Видишь ли, для того, что бы управлять государством, нужен человек практичный — мало ли с кем приходится сталкиваться в риксдаге, где заседают граждане и крестьяне. Ты же не от мира сего, у тебя натура художественная… Ты беспечна, непостоянна, легкомысленна… тебе это не под силу.

Кристина. Это не так трудно, — но скучно.

Оксеншерна, улыбаясь. Да, это скучно… А ты стремишься прежде всего к веселью… Что ж, у каждого свой вкус…

Кристина, перебивая. В таком случае — я отрекаюсь от престола!

Оксеншерна. Это не так скоро!

Кристина. А я хочу, как можно скорее!

Оксеншерна, шутливо. Кто-нибудь дожидается?