На «Сказках Гофмана», зимою,Я был невольно потрясенИ больно уязвлен толпою,Нарушившей чаруйный сон:Когда в конце второго актаЗлодей Олимпию разбил,Олимпию, — как символ такта, —Чью душу Гофман полюбил,И Гофман закричал от муки(Ведь он мечту свою терял!) —Нежданные метнулись звуки:Вульгарно зал захохотал!..Я побледнел. Мне больно сталоИ стыдно, стыдно за толпу:Она над драмой хохотала,Как над каким-то «ки-ка-пу»…И я не знал, куда мне детьсяОт острой боли и стыда,И погрузился в интермеццоПред пятым актом — навсегда.
«Кармен»
Кармен! какая в ней бравада!Вулкан оркестра! Луч во тьме!О, Гвадиана! О, Гренада!О, Жорж Бизэ! О, Меримэ!Кокетливая хабанера,И пламя пляски на столе,Навахи, тальмы и сомбреро,И Аликант в цветном стекле!..Застенчивая МикаэлаИ бесшабашный Дон-Хозэ…О ты, певучая новелла!О Меримэ! О, Жорж Бизэ!И он, бравурный Эскамильо,Восторженный торреадор;И ты, гитанная Севилья,И контрабанда в сердце гор…Кармен! И вот — Медея Фигнер,И Зигрид Арнольдсон, и Гай…Пускай навеки май их сгинул, —Но он ведь был, их звучный май!Пусть время тленно, и сквозь ситоЕго просеяны лета, —Она бессмертна, Карменсита,И несказанно золота!
Дюма и Верди
Дюма и Верди воединоСлились, как два родных ручья.Блистает солнце. Тает льдина.Чья драма? музыка к ней чья?Она дороже амулетаИ для души, и для ума.О, Маргарита — Виолетта,В тебе и Верди, и Дюма!Душа элегией объята,В ней музыкальное саше:То вкрадчивая Травиата,Прильнувшая к моей душе.Элементарна? Устарела?Сладка? опошлена? бледна?Но раз душа на ней горела,Она душе моей родна!Наивны сморщенные книгиПрадедушек, но аромат,Как бы ни спорил Каратыгин,Неподражаемый хранят.Он, кстати, как-то в разговоре,Пусть — полном едкого ума,Поверг меня в большое горе,Назвав «водицею»… Тома!
Амбруаз Тома
Тома, который… Что иноеСказать о нем, как не — Тома!..Кто онебесил все земноеИ кто — поэзия сама!Тома — «водица»!.. Как хотите,Подсуден даже модернист,Сказавший, — вы меня простите, —Что композитор… «водянист»!..Тома, озвучивший Миньону,Созданье Гетевской мечты,Кому весь мир воздал коронуЗа звуки чистой красоты!Каким жемчужно быть чурбаном,Бездушным, черствым и сухим,И непробивным барабаном,И просто гадким и плохим,Чтобы назвать «Миньону» «нотнымКваском», ее не ощутивИ не поняв, о чем поет намЗа лейтмотивом лейтмотив!