Мы ехали ночью из Гатчины в ПудостьПод ясной улыбкой декабрьской луны. Нам грезились дивные райские сны.Мы ехали ночью из Гатчины в Пудость И видели грустную милую скудость Природы России, мороза страны.Мы ехали ночью из Гатчины в ПудостьПод светлой улыбкой декабрьской луны.Лениво бежала дорогой лошадка,Скрипели полозья, вонзаяся в снег. Задумчивость ночи рассеивал бегЛениво бежавшей убогой лошадки. А звезды, как символ чудесной загадки, И в небе горели, и в зеркале рек.Лениво бежала дорогой лошадка,Скрипели полозья, вонзаяся в снег.И все-то в природе казалось загадкой:И лес, и луна, и мы сами себе — Лунатики мира в ненужной борьбе.Да, все-то в природе казалось загадкой!.. Мы Небу вопрос задавали украдкой, Оно же не вняло душевной мольбе,И нам, как и прежде, казались загадкойИ Бог, и весь мир, и мы сами себе!..
«Наша встреча — похороны дней…»
Наша встреча — похороны днейПредыдущих, кажущихся прахом.Призадумайся, мой друг, над ней,Над судьбы железным взмахом.Ты блестишь, я в пелене тумана;Мы — души, как русла, раздвоенье.Ты бессильна: то предназначенье, —Мы сольемся, поздно или рано.
«Ни холодный свет жемчужины…»
Ни холодный свет жемчужины,Ни лазурный тон сапфираНе сравнить с сияньем дюжиныЗвезд полуночного мира.Но и звезды в темноте ночи,И сиянья, и светилаТы, раскрыв глаза, как светочи,Взора пламенем затмила.
Сонет («Как скоро солнце страсти отсветило….»)
Как скоро солнце страсти отсветило!Я боль узнал сжимающих оков.Холодность чувств взамен былого пыла,Затишье — вместо бури и валов.И юности играющая силаМиражна и пуста, как сущность снов,Как ледовитость зимнего светила,Как беспринципность принципов веков.Кипучей страсти скорость охлажденья,Перекипевшей крови красный лед,Мечтаний дерзких прерванный полет,Непониманье таинства сближенья —Все радостью мне душу обдаетИ изменяет жизни направленье.
Бокал прощенья
Шампанским пенясь, вдохновеньеВливалось встрофы — мой бокал.За все грехи земли — прощеньеИз сердца я в него вливал.Я передумал, — и в осколкиБокал прощенья превращен:Вам, люди-звери, люди-волки,Достойно отдан мною он!..
Арфа
Владимиру Вячеславовичу Уварову-Надину
Когда Саул скорбел душой, Давид, взяв арфу в руки,Рождал на арфе золотой Успокоенья звуки.Он вдохновенно пел псалмы, Внушенные Владыкой,Что миротворили умы Лишь Истиной великой.Что умаляли скорбь души, Спасая от печалей,Бодрили дух не сказкой лжи, А правдою скрижалей.Ничто не трогало царя, — Лишь арфы песнопенье,Над ним властительно царя, Давало утешенье.