Том 2. Огненное испытание

Окрыленная благословениями последних дней, молодежь решила в ноябрьские праздники (с 7 по 8 ноября) организовать обширное общение христианской молодежи; только намеченных к участию было до 75 человек. Для этого общения было избрано место в доме Ковтун: в живописном предместий, отделенном от города большими огородами, урюковыми рощами, среди полей, засеянных хлопчатником. Огромное хозяйственное поместье было иллюминировано разноцветными огнями, двор тщательно убран, выметен и полит. По стенам, пестрым нарядом, под самым потолком были развешаны полотна с текстами Священного Писания. Сестры-девицы — хозяйственницы, все расставили по местам; предусмотрены были и меры безопасности от гонителей. На праздник был приглашен брат Баратов А. И.

Наконец, назначенный день и час подошел. Все места были быстро заполнены званными. Имеющие поручения, заняли свои посты; зажглись цветастые огни иллюминаций, и все притихли в ожидании брата Баратова и Жени. Легкий шелест шепота проходил по рядам, смешиваясь с порывами ветра в ветвях деревьев и редким плесканием, пробегающего рядом арыка.

Наконец, в дверях показался Женя. От лица его веяло грустью. Из-за спины выглядывали озабоченные друзья. Все насторожились, глядя на него. Женя неторопливо прошел к столу, на минуту склонил голову вниз и, окинув всех присутствующих влажными глазами, дрожащим от волнения голосом проговорил:

— Друзья! Мы лишились дорогого, любимого друга и брата, неутомимого, самоотверженного борца за истину Божью, друга христианской молодежи — брата Александра Ивановича Баратова. В ночь с 5 на 6 ноября он арестован органами НКВД, принесем его в наших молитвах к Господу.

Многоголосый вопль вырвался из юных сердец, и все утонуло в молитвенном рыдании к Господу, а над склоненными юными головами, во свете яркой иллюминации, горели слова:

«Будь тверд и мужествен, не страшись и не ужасайся; ибо с тобою Господь, Бог твой, везде, куда ни пойдешь» (Нав.1:9).

Здесь, в пламенной молитве, юноши и девицы просили Господа, чтобы Он сохранил брата-страдальца остаться верным Ему до смерти. Здесь же умоляли Господа, чтобы Он, из среды склонившихся, воздвиг должную замену, способную встать на место ушедшего брата и посвятить себя на служение Господу.

Так началось это памятное общение, в котором вместе с разноцветной иллюминацией, светились огнем любви Господней юные сердца.

— Друзья мои! — начал после молитвы Женя, — не исключена возможность, что противники набросятся в этот вечер на нас, здесь, что будем делать?

Монолитной стеной собравшиеся встали и, в ответ на вопрос брата, единогласно воскликнули:

— Будем продолжать!

В строгом, святом благоговении начался и прошел этот вечер, в полном благополучии, под могущественной охраной Господа.

Ранним утром лучи восходящего солнца озарили строгие, благоговейные лица, склонившихся в молитве юношей и девиц.

— Жив Господь, и жива душа наша! — воскликнули они, встречая утренний рассвет нового дня.

* * *

С особой яростью обрушились гонители на молодежь, слежка усилилась небывало, агенты НКВД гонялись, как говорят, прямо по пятам. А жить хотелось, хотелось гореть и не угасать.

Эти дни Женя особенно сблизился с домом Кабаевых. Начавшиеся преследования не устрашили христианскую молодежь, но, напротив, сплотили между собою еще теснее; и она, хотя и отдельными группами, но продолжала общаться.

Так, в светлый день Рождества Христова, небольшая группа молодежи при участии Миши, Жени, одного юноши из немцев и других, собрались в пустующей лютеранской кирхе и с восторженным сердцем прославили там Рожденного Христа молитвами и громким пением. Вскоре друзей известили, что на улице появляются подозрительные лица. Разошлись спокойно и беспрепятственно, так как предупреждения оказались правильными. Однако, почти все они были подвержены беспрерывной слежке.

Мишу Шпака лагерное начальство, вдруг (ни с того, ни с сего) немедленно этапировало в лагерь, расположенный в городе Андижане; и он оказался под наблюдением особо коварного начальника. Но наш Господь велик и всемогущ — Миша и оттуда получал частые командировки в Ташкент, во время которых он продолжал иметь дорогое общение с верующими.

Так начался Новый 1937 год, который ознаменовался годом небывалых страданий, а для многих — кровавым, огненным крещением в смерть.

С начала 1937 года между верующими участились слухи о хлопотах к открытию молитвенного дома: кто-то, якобы, ходил к властям, и будто уже дано согласие на это. Оставалось найти само помещение. Постоянное перемещение богослужений стало все более затруднительным, потому что для многолюдных собраний, не так-то много находилось помещений. Поэтому все стали говорить о приобретении постоянного дома молитвы. Нашлась и семья богобоязненных, простых, но преданных Господу, мужа с женою, которые согласились оказать приют Церкви.

Брат Иванов и его спутница жили в отдаленном поселке от города, в селе Куйлюк. Не будучи одаренным проповедником, он с женою оказал гостеприимное радушие верующим.