Том 2. Бэббит. Человек, который знал Кулиджа

Вот в прошлое воскресенье везу я всю семью в Элмвуд, к нашему кузену, на воскресный обед; день был прекрасный, и настроение у меня отличное; я уже проехал Семь Углов, и показалась новая заправочная станция — ей-богу, она одна из лучших во всей стране: двенадцать насосов, уютный домик для отдыха, построенный под старомодную хижину, и склад запчастей с громадным аквариумом на окошке: золотых рыбок видимо-невидимо. И герани.

Только я хотел показать все это Мэми — опять, черт возьми, слышу этот скрип.

У меня на весь день испортилось настроение. После обеда я взял с собой кузена Эда — может, он определит, откуда скрип, — и мы поехали прямо по лесу, там у них парк, дьявольски красивый и очень мне понравился, — я всегда так наслаждаюсь Природой — но только я взгляну на дерево, или на уютную деревенскую скамеечку, или еще что-нибудь, — опять этот чертов скрип, и кузен Эд — он-то воображает, что на машинах собаку съел, но бог мой, определить, что же скрипит, он смог ничуть не лучше моего.

Я уж говорил: мы, кажется, устроились не хуже людей, и нам ни к чему уезжать из дому, чтобы хорошо провести время. Но когда я сказал жене: «Мне пришло в голову, что вы с Делмериной можете поехать со мной и посмотреть Нью-Йорк», — вид у нее был такой, словно ей оставили в наследство миллион долларов.

А Делмерина — та прямо завопила: «Вот это да! Уж погляжу я эти манхэттенские кабаре!»

«А по пути мы можем остановиться у кузена Уолтера в Трое-говорю я.

«Нет уж, лучше не надо», — говорит мне жена.

«Но ведь это нам по дороге! Разве мы не проедем мимо кузена Уолтера?» — говорю я.

«Ну, и что с того? — отвечает она. — Вы ведь, с ним всегда друг друга терпеть не могли».

«Может, и так, — говорю я, — но ведь он наш родственник, разве нет? А когда путешествуешь, надо ведь навещать родню, а?»

Ну, короче говоря, мы решили на несколько дней остановиться у кузена Уолтера — и тут-то я преподношу им великолепный сюрприз!

«А после Нью-Йорка, — говорю я, — мы поедем домой через Вашингтон и обязательно повидаем президента!»

«Ой, папка! Это невозможно!»- завопила Делмерина.

«А почему бы это? — говорю. — Разве мы с ним не однокашники?»

«Так-то оно так, — отвечает она, — но, может, он тебя не помнит».

«Слушай меня хорошенько! — говорю я. — Если ты думаешь, что в колледже я не был так же на виду, как и он, а может даже… Мне говорили, останься я до весны, меня бы взяли в бейсбольную команду — да не в этом дело! Скажу тебе прямо, что такие слова оскорбляют не меня, дорогая моя, а самого Главу Государства!

Что отличает прежде всего таких лидеров, как Кэл? Не только глубина мысли, непоколебимое мужество, сердечность и простота в общении, но и редкое знание человеческой натуры: Кэл быстро, но глубоко постигает каждого человека, с которым встречается, и уж просто не может его забыть! Вы поймите, — говорю я своим, — ведь президент один из самых занятых людей в стране: ему приходится подписывать документы, принимать делегатов ордена Лосей и все такое прочее, и я вовсе не хочу его отрывать, мы просто заглянем, и доставим ему приятный сюрприз — подумать только, сколько лет прошло с тех пор! — пожмем ему руку, и поедем дальше. А ты, Делмерина, сможешь сказать своим внукам, что тебе довелось слышать самого Кэлвина Кулиджа!»

Ну, когда я им это разъяснил, они, конечно, до смерти обрадовались, и мы стали собираться — лично я был за то, чтобы взять несколько небольших чемоданов, но моя жена высказалась за большой черный, и должен сказать — я всегда первый признаю свое поражение, и на этот раз Мэми определенно одержала верх — она напомнила, что надо взять с собой вечерний костюм, а он не помнется только в большом чемодане — и, раз уж мы об этом заговорили, признайтесь, джентльмены, вас это, наверное, поражало не меньше моего: какое это первоклассное, какое замечательное изобретение нашего века — чемодан для верхних вещей, он так украшает жизнь, и так облегчает путешествия — хоть объезди весь мир, — и сберегает столько времени -

И потом -

Послушайте, разве не забавно, что даже в критический момент человек запоминает незначительные мелочи! Как раз тут случилось, что Робби — это мой сын, ему всего пятнадцать, но бездельник уже начал курить; я, кажется, все делал, чтобы он бросил, но этот хитрец так к тебе подкатывается, когда соберешься сделать ему выговор, что я до сих пор ни разу не отругал его. Значит, он входит -

Кстати, меня до сих пор не убедили, что сигареты лучше всего.

Кажется, я могу по справедливости считать себя, так сказать, человеком современным, либеральным. Я первый в нашем районе поставил у себя радио, и я никогда не считал, что надо повесить Сакко и Ванцетти, если они не виновны. Но когда дело идет о курении, я все же предпочитаю трубку или хорошую сигару.

Значит, входит он, попыхивая сигаретой, и Делмерина — это моя дочь, и скажу вам, джентльмены, может хоть сейчас запеть, по-моему, ничуть не хуже, чем Шуман-Хайнк или Софи Тэкер да и любая из этих примадонн, — и она заорала ему: «Послушай, па хочет познакомить нас с президентом Кулиджем».