Том 2

Так рабочий ко всему ещё должен терпеть издевательства мирового судьи, который сам принадлежит к буржуазии, и издевательства закона, изданного той же буржуазией. Такие решения судей довольно частое явление. В октябре 1844 г. рабочие на фабрике Кенниди в Манчестере забастовали. Фабрикант подал на них жалобу, ссылаясь на вывешенное на фабрике правило, что более двух человек из одной мастерской не имеют права сразу отказаться от работы! Судья признал правоту фабриканта, а рабочим дал вышеприведённый ответ («Manchester Guardian», 30 октября). Каковы бывают фабричные правила — судите сами: 1) ворота фабрики закрываются через десять минут после начала работы, и до завтрака никто не впускается; отсутствовавший в это время платит по 3 пенса штрафа с каждого обслуживаемого им станка; 2) в остальное время ткач (при механическом станке), не оказавшийся на месте, пока машина была на ходу, платит 3 пенса штрафа за каждый час с каждого находящегося под его наблюдением станка; кто в рабочее время отлучился из мастерской без разрешения надсмотрщика, тоже платит штраф в 3 пенса; 3) ткач, не имеющий при себе ножниц, платит 1 пенни штрафа за день; 4) ткач платит за все сломанные челноки, щётки, маслёнки, колёса, за все разбитые окна и т. п.; 5) ткач не может бросить работы, не предупредив об этом за неделю вперёд; фабрикант может без предупреждения рассчитать любого рабочего за плохую работу или неподобающее поведение; 6) рабочий, уличённый в том, что он разговаривал, пел или свистел, платит 6 пенсов штрафа; кто во время работы отошёл от своего рабочего места, тоже платит 6 пенсов штрафа^{134}. — У меня под рукой есть ещё другой образец фабричных правил, по которым с опоздавшего на три минуты удерживается плата за четверть часа, а с опоздавшего на двадцать минут — плата за четверть рабочего дня; кто отсутствовал до самого завтрака, платит по понедельникам 1 шиллинг, а в остальные дни по 6 пенсов штрафа и т. д. Таковы правила, принятые на предприятии Феникс на Джерси-стрит в Манчестере. — Мне возразят, что такого рода правила необходимы для обеспечения на крупной благоустроенной фабрике должной согласованности различных манипуляций, что такая строгая дисциплина здесь не менее необходима, чем в армии. Пусть так, отвечу я, но что же это за социальный строй, который без такой позорной тирании не может существовать? Одно из двух: или цель оправдывает средства, или низменность средств доказывает низменность цели. Кто был солдатом, тот знает, что значит хотя бы короткое время подчиняться военной дисциплине. А эти рабочие обречены на то, чтобы с девятилетнего возраста до самой смерти физически и духовно жить под палкой. Они в большей степени рабы, чем чернокожие в Америке, потому что они находятся под более строгим надзором. И при всём том от них ещё требуют, чтобы они жили, мыслили и чувствовали по-человечески! Воистину они могут прийти к этому только через самую жгучую ненависть к своим угнетателям и к тому порядку вещей, который низводит их до такого положения и превращает их в машины! Но, пожалуй, ещё более позорно то, что по всеобщему свидетельству рабочих многие фабриканты с самой бессердечной строгостью взыскивают с рабочих наложенные на них денежные штрафы, чтобы увеличить свою прибыль за счёт грошей, вырванных у неимущих пролетариев. По утверждению Лича, рабочие, приходя на фабрику утром, нередко обнаруживают, что фабричные часы передвинуты на четверть часа вперёд, вследствие чего двери оказываются закрытыми и конторщик со штрафной книгой уже обходит мастерские, записывая огромное число отсутствующих. Лич однажды сам насчитал 95 рабочих, стоявших перед запертыми воротами фабрики; на этой фабрике часы вечером отставали на четверть часа, а утром уходили на четверть часа вперёд по сравнению с городскими часами. Такие же случаи изложены и в фабричном отчёте. На одной фабрике часы во время работы передвигались назад, так что работа продолжалась дольше положенного времени, но рабочие ничего за это не получали. На другой фабрике просто работали лишние четверть часа. На третьей фабрике имелись обыкновенные часы и машинные часы, показывающие число оборотов главного вала; если вал вращался медленно, то работа велась по машинным часам и продолжалась до тех пор, пока не было сделано число оборотов, соответствующее по расчётам двенадцати часам. Если же работа шла бойко и рассчитанное число оборотов совершалось в меньший срок, рабочие всё равно должны были отработать полные двенадцать часов. Свидетель добавляет, что он знал некоторых девушек, которые имели хороший заработок и сверхурочные работы и всё же предпочли проституцию этой тирании (приведено Дринкуотером, документы, стр. 80). — Вернёмся, однако, к денежным штрафам. Лич рассказывает, что ему не раз случалось видеть, как женщины в последнем периоде беременности подвергались штрафу в 6 пенсов за то, что они на минуту присаживались во время работы. — Штрафы за плохую работу совсем произвольны. Товар осматривается на складе, и заведующий складом записывает штрафы, даже не вызывая рабочего; последний узнаёт о том, что его оштрафовали, лишь когда надсмотрщик уплачивает ему заработную плату, а товар, возможно, уже продан или во всяком случае убран. Лич ссылается на такой список штрафов, общей длиной в десять футов, итог которого составляет 35 ф. ст. 17 шилл. 10 пенсов. По словам Лича, на фабрике, где составлялся этот список, новый заведующий складом был уволен за то, что недостаточно штрафовал и этим еженедельно уменьшал доход фабриканта на 5 ф. ст. (34 талера). («Неопровержимые факты», стр. 13–17.) Повторяю ещё раз, что я считаю Лича человеком вполне заслуживающим доверия и не способным на ложь.