Том 2

Шубин. А что я могу сказать о Глебове? Человек и года еще не работает. Но вижу — берется за дело неплохо, старается. У меня, как директора, никаких претензий к нему нет. Есть кое-что, но об этом мы с ним в рабочем порядке поговорим. (Сел.)

Лошаков. Товарищи умышленно уходят от существа дела! И Глебов молчит!

Второй коммунист. Это верно вы сказали, Павел Арефьич: Глебов и года у нас еще не работает. И вообще — человек молодой. Не он это все строил. Потому так легко и рассуждает: мэтэесы не нужны! А я здесь с первого дня! Один дом стоял кулацкий — контора, да два станочка в сарае вертелось. А теперь — вон какое хозяйство! Тут нашего пота пролито!..

Степан Романович. Ну что ж, Макарыч, и я — с первого дня. Но если видим мы, что…

Соловьев. Просите слова!

Лошаков. Вопрос ставится ребром: говорили вы, товарищ Глебов, что трактора надо продать колхозам?

Андрей. Говорил.

Лошаков. И как вы сами это расцениваете?

Татьяна Ивановна(начинает возмущаться). Прямо как на суде: «Признаете себя виновным?..»

Андрей(встал). Нет, не признаю… Я только в том виноват, что позволил себе думать о вещах, которые не входят в мои обязанности, как главного инженера. Мне надо бы думать только о запчастях, горючем, ремонте, а я осмелился подумать и о завтрашнем дне нашей деревни. Если это можно назвать моей виной, называйте… Но я все-таки иначе смотрю на вещи. У нас еще много непорядков. Надо всем нам об этом думать — как быстрее двинуть вперед сельское хозяйство!.. Я маленький человек, рядовой коммунист, к тому же молодой коммунист. Но я отвечаю за будущее своей родины, за все, что мы делаем и что должны сделать, не меньше больших руководителей.

Лошаков. Что-о? Договорился! (К собранию.) Слышали? Какое зазнайство! Он отвечает за сельское хозяйство не меньше министра! Вот куда вас потянуло — на министерское кресло!

Соловьев(разозлился). Глебов правильно сказал, товарищ Лошаков, не передергивайте! У нас каждый, самый маленький человек — строитель коммунизма. При чем тут кресло?..

Шубин. Все бы вот так сознавали ответственность: не по должности, а по совести!..

Третий коммунист. Можно мне, товарищ Соловьев? (Встал.) Чтоб товарищ Лошаков не говорил, что мы уклоняемся… Вот я тоже бригадир тракторной бригады, как и Степан Романыч. На своей шкуре, можно сказать, все испытал. Пока директор мэтэес с председателем колхоза в ладу живут — и нам все же легче работать. А вдруг что-нибудь повздорили, черная кошка между ними пробежала — ну тогда пошло! Директор приезжает, приказывает мне: «Делай то-то!» Председатель налетит: «Ваш директор ничего не понимает — делай то-то!» Один: «Запрягай!», другой: «Выпрягай!» Я на службе в мэтэес, мог бы председателя и послать подальше, так у меня семейство в колхозе. Не потрафлю ему — сена не даст, корова без корму подохнет, лошади не даст на базар съездить. Так и крутишься между мэтэесом и колхозом, как тот наш разъездной механик Сенька Хваткин, у которого две жены было: одна в Любимовке, а другая в Теткином.

Коммунист. Правильно говорит!

Третий коммунист. Я согласен с товарищем Глебовым. Пора все это дело в одни руки передавать. Как, в чьи руки — не знаю, но в одни. Либо, чтоб директор был хозяином над всем, либо машины отдать колхозам. А вопрос о товарище Глебове я предлагаю вообще закрыть. Никаких решений не выносить. Вроде как и не было этой статейки. (Сел.)

Соловьев. Как же не было, когда есть она!..

Лошаков. Какие смелые заявления: «Я согласен!», «Надо передать в одни руки!». Да кто у вас вообще спрашивает, с кем и с чем вы согласны? Что за дискуссия здесь такая открылась? Кто вам разрешил ее проводить?..

Шум: «Эк, куда гнет!», «Что за человек!», «Никому слова сказать не дает!».

Андрей. Мне, товарищи, нетрудно было бы сейчас сказать здесь, что я, перечитав старые решения об МТС, убедился, что говорил тогда в бригаде у Степана Романовича глупости и теперь от тех слов отказываюсь. Мне и в институте тогда говорили: пойди к директору, возьми назад свою записку, скажи, что ошибся, не разобрался. Язык без костей, повернется куда хочешь. Все признать можно… Но трудно мне будет потом жить!.. Не хотелось бы мне смолоду учиться врать. Это, знаете, как на болоте: идешь и бережешься, пока не набрал в сапоги через голенища. А как набрал — тогда пошел по грязи смело, хоть по пояс.

Коммунист. Я думаю, товарищи, на такого человека больше надежи, который твердо стоит на своем.

Второй коммунист. Смотря на чем стоит! В чем упорствует!

Третий коммунист. Товарищ Глебов стоит на том, что старые решения о машинно-тракторных станциях вроде как бы отживают. И мы все это чувствуем. А какие новые будут решения — не знаем. Но слово свое об этом сказать можем.