Том 2

После этого сперва как будто ничего особенного не произошло. Но вот я заметил, что вода, до сих пор удерживаемая каменной подъемной дверью, вдруг побежала по каналу, как мельничный ручей. Внутренне торжествуя, я понял, что взрыв удался.

Шлюзы рухнули, и озеро прорвалось за ограду!

Минуту спустя я заметил, что из стенки канала выпал камень — один, другой, третий. Все сооружение точно таяло. Уже на его месте зияла все расширяющаяся брешь в береговой стене. Еще через минуту сарай рухнул, точно карточный домик, так как вода размыла фундамент. Канал превратился в настоящую реку, которая бурно затапливала низко лежащие поля за береговой стеной.

Я взглянул на восток. Край неба, там, где оно встречается с поверхностью озера, из черного становился серым. Начинался рассвет.

С неумолчным ревом через расширяющуюся с каждым моментом брешь в стене воды бежали на поля — безудержные, неисчерпаемые. Вид их был ужасен. Наш утес уже превратился в окруженный морем островок. И вот на востоке забрезжил первый луч еще не вставшего солнца, пронзая гигантским копьем омытое дождями небо. То было чудное зрелище, и с мыслью, что, может быть, в последний раз присутствую при нем на земле, я жадно смотрел на него.

Между тем женщины рядом рыдали от ужаса, ожидая, что нас вот-вот затопит. Будучи сам того же мнения, так как скала дрожала под нами, будто сейчас перевернется, подмытая водой, и погрузится в бездонную пучину, я делал вид, что не обращаю внимания на их страх, и упрямо смотрел на восток.

И вдруг с первым солнечным лучом из туманной мглы над озером вынырнула лодка. Рев воды заглушал всплески весел. На корме, приставив дуло револьвером ко лбу кормщика, стоял Ханс.

Я встал, и он меня увидел. Я знаками указывал ему, куда подплыть. Лодке грозила опасность опрокинуться или быть унесенной течением в водоворот, бурливший на месте шлюзного канала. Но вэллосы были искусными гребцами, а револьвер Ханса придал им храбрости.

Наконец лодка пристала носом к нашему утесу, и Ханс, пробравшись вперед, бросил мне канат. Я схватил его одной рукой, а другой спихнул вниз дрожащих женщин. Ханс подхватил их и швырнул в лодку, словно кули с мукой. Затем я перебросил наше снаряжение и сам сделал отчаянный прыжок, почувствовав, что утес переворачивается. Я шлепнулся по пояс в воду, но Ханс и кто-то еще подхватили меня и втащили в лодку. А еще через мгновение утес исчез под желтым вспененным потоком!

Лодка качнулась и закрутилась веретеном. К счастью, она была велика (на двадцать пар весел) и устойчива, так как была выдолблена из одного огромного ствола. Ханс выкрикивал команды, гребцы гребли изо всех сил. Первую минуту наша гибель казалась неизбежной: течение затягивало и мы не продвигались ни на пядь. Наконец мы немного продвинулись вперед, по направлению к скале Приношений, и еще через минуту были вне опасности.

— Почему ты не пришел раньше, Ханс? — спросил я.

— Ох, баас, да потому, что эти дураки не желали двигаться, пока не покажется первый луч, а когда старый Вэллу и Иссикор пробовали настаивать, гребцы заявили, что убьют их. Они сказали, что это нарушение закона, баас.

— Будь они прокляты на десять поколений! — воскликнул я и замолчал, ибо что толку спорить с этой суеверной бандой.

Суеверие царит еще над большей частью мира, называя себя религией. Вэллосы, конечно, гордились своей религиозностью. Так кончилась страшная ночь.

Глава XIV. Конец Хоу-Хоу

Против скалы Приношений, у самого берега, лодка остановилась. На мой вопрос, зачем это делалось, старый Вэллу, которому сбившаяся набок тиара придавала вид пьяного, робко ответил: — Таков закон, господин. Закон повелевает нам ждать, пока не покажется солнце и Хоу-Хоу не выйдет во славе своей принять Святую Невесту.

— Прекрасно, — ответил я, — так как Святая Невеста сидит в лодке, положив голову мне на колено (это была правда — Сабила, не доверяя никому другому, прислонилась ко мне, и так же поступила Драмана, голова которой покоилась на моем втором колене), я не советую его величеству Хоу-Хоу являться сюда за нею — или в голове у него появится дыра величиною с мой кулак! — прибавил я, выразительно хлопнув по кожаному футляру своего двуствольного «экспресса».

— Все-таки мы должны ждать, господин, — кротко возразил Вэллу, — ибо я вижу, что у столба еще привязана Святая Невеста, а пока ее не отвяжут, закон запрещает нам удаляться.

— Да, — ответил я, — то святейшая из Невест, ибо она мертва, как камень, а все мертвые святы. Ладно, ждите, если вам угодно, потому что мне и самому хочется посмотреть, что произойдет.

Мы сложили весла, и в надлежащий момент, едва показался над горизонтом красный край восходящего солнца, из пещеры вышел Хоу-Хоу, «взыскующий своей Святой Невесты».

— Как он мог выйти? — злорадно спросил Гуд. — Вы сказали, что Хоу-Хоу был просто статуей — как же он мог выйти из пещеры?