Том 2

– O! Прошу прощения, – наконец изрек он и опять уставился на нее. – В таком случае вы очень неразумная женщина, мечтающая о богатстве и закрывающая глаза на все опасности подобного паломничества. Приезжают в эту страну либо достойные уважения жены и дочери, либо же те, кто недостоин его вовсе. Последние приличия ради называют себя опереточными звездами и артистками; и мы из вежливости делаем вид, что верим им. Да, да, я знаю, что вы хотите сказать. Но помните: здесь есть только такие женщины. Других нет, и те, которые пробуют найти третий путь, терпят неудачу. Так что вы очень, очень неразумная девушка, и, пока еще не поздно, вернитесь. Я одолжу вам денег на обратный путь в Штаты. Если вы взглянете на это просто как на заем у совершенно чужого человека, я завтра отправлю с вами индейца, и он вас проводит до Дайи.

Раза два Фрона пробовала прервать его, но властным движением руки он принуждал ее к молчанию.

– Благодарю вас, – начала она; но он перебил ее:

– Не за что, не за что!

– Благодарю вас, – повторила она, – но дело в том, что… вы ошибаетесь. Я только что проделала путь от Дайи и ожидала найти в Счастливом Лагере носильщиков с моей кладью. Они вышли за несколько часов до меня. Я не могу понять, каким образом мне удалось обогнать их. Впрочем, теперь я понимаю! Сегодня днем на озере Кратер к западному берегу ветром отнесло какую-то лодку. По всей вероятности, они находились в ней. Тут-то мы и разминулись, и я оказалась впереди. Что же до моего возвращения обратно, то я ценю ваше предложение, но мой отец живет в Доусоне, и мы с ним не виделись уже три года. Кроме того, я сегодня прошла слишком много и очень хочу отдохнуть. Если вы не откажете мне в вашем гостеприимстве, то разрешите мне лечь спать.

– Это невозможно. – Он отбросил одеяла, уселся на мешки с мукой и бессмысленно посмотрел на нее.

– Есть ли… Есть ли женщины в других палатках? – спросила она нерешительно. – Я не видела ни одной, но, может быть, я просто не заметила.

– Были тут муж с женой, но сегодня утром они свернули свою палатку и ушли. Нет, здесь нет женщин, за исключением… за исключением двух или трех в одной палатке, но они… они вам не подходят.

– Вы думаете, меня испугает их гостеприимство? – рассердилась Фрона. – Ведь они женщины, вы сами это сказали.

– Но я сказал, что для вас это не подходит, – рассеянно ответил он, глядя на надувшуюся парусину и прислушиваясь к завыванию бури. – В такую ночь, как сегодня, без крова над головой можно умереть.

А остальные палатки совершенно переполнены, – продолжал он размышлять вслух. – Я это знаю наверное. Они перенесли в них припасы из ям, опасаясь, что все промокнет. И там так тесно, что повернуться негде. Кроме того, буря загнала сюда еще дюжину путешественников. Двое или трое из них просили разрешения поместиться на ночь у меня, если они не найдут другого места. Вероятно, они нашли, но это еще не доказывает, что есть свободные места. И во всяком случае…

Он беспомощно умолк. Невозможность изменить создавшееся положение была очевидна.

– Могу я ночью добраться до Глубокого Озера? – спросила Фрона, забывая о себе и жалея его. Но, отдав себе отчет в этих словах, она расхохоталась.

– Вы не сможете переправиться в темноте через реку. – Его рассердило ее легкомыслие. – И по дороге нет другого лагеря.

– Вы боитесь? – спросила она чуть-чуть насмешливо.

– Не за себя.

– В таком случае я лягу спать.

– Я могу сидеть всю ночь и присматривать за печкой, – предложил он после краткого молчания.

– Ерунда! – воскликнула она. – Как будто таким образом вы соблюдете ваши глупые приличия! Мы не в цивилизованной стране, а недалеко от Северного полюса. Ложитесь спать!

Он пожал плечами в знак того, что сдается.

– Хорошо! Что же мне теперь надо делать?

– Помочь мне устроить постель, разумеется. Мешки положены крест-накрест! Благодарю вас, но мне они не под силу. Вот… Подвиньте-ка их сюда.

По ее указанию он положил мешки вдоль стен палатки в два ряда. Между ними образовался неудобный провал. Но она сровняла его, плашмя ударив несколько раз топором и таким образом уменьшив наклон мешков к стене. Потом сложила втрое одеяло и постелила его между мешками.

– Гм! – буркнул он, как бы рассуждая сам с собой. – Теперь я понимаю, почему мне было так неудобно спать! Сделаю и я то же самое!

И он быстро последовал ее примеру.

– Я вижу, вы не привыкли путешествовать по здешним краям, – заметила она, расстилая сверху еще одно одеяло и усаживаясь на постель.

– По всей видимости, да, – ответил он. – А что вы знаете о таких путешествиях? – проворчал он немного погодя.

– Достаточно, чтобы делать то, что надо, – уклончиво ответила она, вытаскивая из духовки сухие ветки и заменяя их мокрыми.

– Послушайте! Вот так буря! – воскликнул он. – На дворе становится все хуже и хуже, если это еще возможно.