Том 19. Жизнь Клима Самгина. Часть 1

С полчаса Клим греб против течения, девушки молчали, прислушиваясь, как хрупко плещет под ударами весел темная вода. Небо все богаче украшалось звездами. Берега дышали пьяненьким теплом весны. Алина, вздохнув, сказала:

— Мы с тобой, Лидок, праведницы, и за это Самгин, такой беленький ангел, перевозит нас живыми в рай.

— Харон, — тихо сказал Клим.

— Что? Харон седой и с бородищей, а тебе и до бородки еще долго жить. Ты помешал мне, — капризно продолжала она. — Я придумала и хотела сказать что-то смешное, а ты… Удивительно, до чего все любят поправлять и направлять! Весь мир — какое-то исправительное заведение для Алины Телепневой. Лидия целый день душила унылыми сочинениями какого-то Метелкина, Металкина. Опекун совершенно серьезно уверяет меня, что «Герцогиня Герольдштейнская» женщина не историческая, а выдумана Оффенбахом оперетки ради. Проклятый жених мой считает меня записной книжкой, куда он заносит, для сбережения, свои мысли…

Лидия тихонько засмеялась, улыбнулся и Клим.

— Нет, серьезно, — продолжала девушка, обняв подругу и покачиваясь вместе с нею. — Он меня скоро всю испишет! А впадая в лирический тон, говорит, как дьячок.

Подражая голосу Лютова, она пропела в нос:

— «О, велелепая дщерь! Разреши мя уз молчания, ярюся бо сказати тобе словеса душе умилительные». Он, видите ли, уверен, что это смешно — ярюся и тобе…

Задумчиво прозвучал голос Лидии:

— Ты относишься к нему легкомысленно. Он — застенчив, его смущают глаза…

— Да? Легкомысленно? — задорно спросила Алина. — А как бы ты отнеслась к жениху, который все только рассказывает тебе о материализме, идеализме и прочих ужасах жизни? Клим, у тебя есть невеста?

— Нет еще.

— Представь, что уже есть. О чем бы ты говорил с нею?

— Конечно — обо всем, — сказал Самгин, понимая, что пред ним ответственная минута. Делая паузы, вполне естественные и соразмерные со взмахами весел, он осмотрительно заговорил о том, что счастье с женщиной возможно лишь при условии полной искренности духовного общения. Но Алина, махнув рукою, иронически прервала его речь:

— Это я слышала. Вероятно, и лягушки квакают об этом же…

Клим, не смущаясь, сказал:

— Но каждая женщина раз в месяц считает себя обязанной солгать, спрятаться…

— Почему — только раз? — все так же, с иронией, спросила Алина, а Лидия сказала глухо:

— Это ужасно верно.

— Что — верно? — спросила Алина нетерпеливо и — возмутилась:

— Вам не стыдно, Самгин?

— Нет, мне грустно, — ответил Клим, не взглянув на нее и на Лидию. — Мне кажется, что есть…

Ему хотелось сказать — девушки, но он удержался.

— Женщины, которые из чувства ложного стыда презирают себя за то, что природа, создавая их, грубо наглупила. И есть девушки, которые боятся любить, потому что им кажется: любовь унижает, низводит их к животным.

Он говорил осторожно, боясь, чтоб Лидия не услышала в его словах эхо мыслей Макарова, — мыслей, наверное, хорошо знакомых ей.

— Может быть, некоторые потому и… нечистоплотно ведут себя, что торопятся отлюбить, хотят скорее изжить в себе женское — по их оценке животное — и остаться человеком, освобожденным от насилий инстинкта…

— Это удивительно верно, Клим, — произнесла Лидия негромко, но внятно.

Клим чувствовал, что в тишине, над беззвучным движением темной воды, слова его звучат внушительно.

— Вы знаете таких женщин? Хоть одну? — тихо и почему-то сердито спросила Алина.

«Да или нет?» — осведомился Клим у себя. — Нет, не знаю. Но уверен, что такие женщины должны быть.

— Конечно, — сказала Лидия.

Клим замолчал. Девицы тоже молчали; окутавшись шалью, они плотно прижались друг ко другу. Через несколько минут Алина предложила:

— Пора домой?

Лодка закачалась и бесшумно поплыла по течению. Клим не греб, только правил веслами. Он был доволен. Как легко он заставил Лидию открыть себя! Теперь совершенно ясно, что она боится любить и этот страх — все, что казалось ему загадочным в ней. А его робость пред нею объясняется тем, что Лидия несколько заражает его своим страхом. Удивительно просто все, когда умеешь смотреть. Думая, Клим слышал сердитые жалобы Алины:

— Все-таки не обошлось без умненького разговорчика! Ох, загонят меня эти разговорчики куда-то, «иде же несть ни печали, ни воздыхания, но жизнь»… скоротечная.

Алина захохотала, раскачиваясь, хлопая себя ладонями по коленям, повторяя:

— Ой, господи! Скоротечная… И смех и жесты ее Клим нашел грубыми. Опустив руку за борт, Лидия так сильно покачнула лодку, что подруга ее испугалась.

— Да ты с ума сходишь!

Лидия, брызнув водою в лицо ее и гладя мокрой ладонью щеки свои, сказала:

— Трусиха.

С одной стороны черной полосы воды возвышались рыжие бугры песка, с другой неподвижно торчала щетина кустов. Алина указала рукою на берег:

— Смотри, Лида: голова земли наклонилась к воде пить, а волосы встали дыбом.

— Голова свиньи, — сказала Лидия. Когда прощались, Клим почувствовал, что она сжала руку его очень крепко и спросила необычно ласково:

— Ты приехал на все лето?

Алина, глядя на звезды, соображала: