Том 17

Профессиональные республиканцы помещичьего Собрания — это люди, которые действительно верят, несмотря на опыт 1848—1851 гг., несмотря на гражданскую войну против Парижа, что республиканская форма классового деспотизма является возможной, прочной формой, тогда как партия порядка признает ее лишь как форму заговора для борьбы против республики и восстановления единственно отвечающей стремлениям этой партии формы классового деспотизма — монархии или скорее империи. В 1848 г. эти люди, по своей воле ставшие жертвами обмана, были выдвинуты на передний план, пока, в результате подавления июньского восстания, они не расчистили путь для анонимного господства всех фракций, претендующих на роль рабовладельцев во Франции. В 1871 г. в Версале они с самого начала отодвинуты на задний план, чтобы служить «республиканской» декорацией для власти Тьера и санкционировать своим присутствием войну бонапартовских генералов против Парижа! С бессознательной иронией по отношению к самим себе эти жалкие люди устраивают собрания своей партии в Саль-де-Пом (зале для игры в мяч), чтобы продемонстрировать, как они выродились по сравнению с их предшественниками в 1789 году![430]  Они пытались через своих Шёльше и т. п. склонить Париж к выдаче своего оружия Тьеру и насильно разоружить его с помощью национальной гвардии «порядка» под командой Сессе! Мы не говорим о так называемых социалистических депутатах Парижа вроде Луи Блана. Они покорно переносят оскорбления какого-нибудь Дюфора и «ruraux», бредят «законными» правами Тьера и нытьем в присутствии бандитов покрывают себя позором!

Рабочие и Конт

Рабочие переросли времена социалистического сектантства, вместе с тем не следует забывать, что они никогда не шли на поводу у контизма. Эта секта не дала Интернационалу ничего, кроме секции в полдюжины человек, программа которой была отвергнута Генеральным Советом[431]. Конт известен парижским рабочим как пророк режима империи (личной диктатуры) — в политике, капиталистического господства — в политической экономии, иерархии во всех сферах человеческой деятельности, даже в сфере науки, и как автор нового катехизиса с новым папой и новыми святыми вместо старых.

Если его последователи в Англии играют более видную роль, чем его французские последователи, то не в результате того, что они проповедуют свои сектантские доктрины, а благодаря своим личным достоинствам и благодаря тому, что их секта приемлет формы пролетарской классовой борьбы, созданные без них, такие, например, как тред-юнионы и стачки в Англии, которые, между прочим, их парижские единоверцы осуждают как ересь.

КОММУНА (СОЦИАЛЬНЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ)

В том, что рабочие Парижа взяли на себя инициативу нынешней революции и с геройской самоотверженностью выносят главные удары в этой борьбе — нет ничего нового. Это — поразительная черта всех французских революций! Это — лишь повторение прошлого! То, что революция произведена от имени и открыто в интересах народных масс, то есть производящих масс, — эта черта настоящей революции присуща также и всем ее предшественницам. Новая ее черта заключается в том, что народ не разоружился после первого восстания и но отдал своей власти республиканским шутам господствующих классов, что, установив Коммуну, он взял в свои собственные руки действительное руководство своей революцией и нашел в то же время средство, в случае успеха, держать это руководство в руках самого народа, заменив государственную машину, правительственную машину господствующих классов, своей собственной правительственной машиной. Вот в чем его неслыханное преступление! Рабочие посягают на привилегию управления государством «верхних десяти тысяч» и заявляют о своем твердом намерении разрушить экономическую основу того классового деспотизма, который в своих собственных интересах распоряжался организованной государственной силой общества! Вот что привело в исступление респектабельные классы в Европе и в Соединенных Штатах Америки, вот чем объясняются их негодующие вопли о святотатстве, их яростные призывы к кровавой расправе с народом, площадная ругань и клевета с их парламентских трибун и в их лакейской прессе.

Величайшим мероприятием Коммуны является ее собственное существование, ее работа, ее деятельность в неслыханно тяжелых условиях! Красное знамя, поднятое Парижской Коммуной, в действительности увенчивает только правительство рабочих Парижа! Они ясно, сознательно провозгласили своей целью освобождение труда и преобразование общества!

Но подлинный «социальный» характер их Республики заключается лишь в том, что Парижской Коммуной управляют рабочие! Что же касается их мероприятий, то они, естественно, должны ограничиваться главным образом военной обороной Парижа и его снабжением!