Том 17. Лурд

13 февраля 1858 года трое девочек отправились в лес за хворостом. Дочь бедного мельника Бернадетта — ей тогда было четырнадцать лет — отстала от подруг, стала переходить вброд речку Гав и вдруг увидела «красивую даму», о которой она рассказывала, что у нее голубые глаза и белокурые волосы, на ней было белое платье с синим поясом. В течение двадцати четырех дней видение повторялось и затем навсегда исчезло. В 1866 году Бернадетта постриглась в монастырь города Невера. Там она жила в уединении, к ней никого не допускали, и в 1879 году она умерла. Лассер показал Золя убогую хижину, где родилась Бернадетта, и это посещение дало повод для следующей дневниковой записи: «Все возникло из этой темной дыры. Какие мысли приходят на ум, когда представляешь себе Грот, пламенеющий тысячами свечей, базилику, весь этот внезапно возникший мир, все эти устремившиеся сюда толпы. О, могущество иллюзии, потребность в чудотворной лжи!» И далее: «Если видения истеричной девочки послужили причиной того, что из под земли вырос целый город, что дождем посыпались миллионы, что сюда хлынули целые народы, значит, это отвечало безмерной потребности в чуде, которая гложет нас, нашей нужде в том, чтобы нас обманули и утешили… Это и должно быть философским объяснением моей книги. Я не верующий, я не верую в чудеса, но я верю в необходимость чудес для человека». Впоследствии «философское объяснение книги» стало иным, но вначале Золя думал так.

Большое место в дневниковых записях августа 1892 года занимает вопрос о спекуляциях священными реликвиями и водой из «святого источника». Золя поражен денежной лихорадкой, охватившей Лурд, — город зарабатывает десять — пятнадцать миллионов франков в год. Здесь торгуют всем: в бесчисленных лавках можно купить изображения лурдской богоматери на курительных трубках, рюмках для яиц, ножах, браслетах, кольцах для салфеток, брошках, табакерках, тростях, бидонах всех размеров. Из двухсот торговцев Лурда один из самых богатых — Субиру, брат Бернадетты, который наживается еще и на популярности своей фамилии. Хозяин квартиры, на которой Золя останавливался, рассказывал ему об огромных торговых оборотах святых отцов. Некоторые из них открыли магазины оптовой продажи священных предметов, другие спекулируют водой из родника; хозяин прибавил: «Когда священникам указали на неприличие их поведения, они пригрозили, что закроют Грот, и пришлось им подчиниться, ведь Грот — это богатство нашего края». Со сказочной быстротой растут отели — в маленьком городе, недавно насчитывавшем четыре тысячи жителей (к 1892 году население уже удвоилось и достигло восьми тысяч), ежегодно бывает не меньше трехсот тысяч паломников. Улицы и площади загромождены столами, за которыми приезжие едят. Золя записывает: «Едят всюду, даже в цирюльнях». Он констатирует катастрофическое падение нравов: прежде, по свидетельству старожилов, на весь Лурд было пять-шесть проституток, теперь им нет счета. Золя заносит в дневник: «Почти все девушки занимаются проституцией… Женщины поджидают паломников на вокзале и предлагают им комнаты; некоторые, помоложе, миловидные, предлагают сверх того себя; нередко на соблазн поддаются и священники». Многие девицы приезжают в Лурд с родителями, надеясь выйти здесь замуж. «Говорят, — записывает Золя, — что в Лурде открыто специальное брачное агентство».

Такова одна из подготовительных рукописей Золя к «Лурду» — дневник его августовской поездки 1892 года, который он при создании романа широко использовал.