Том 15

При получении первых сообщений о падении Нового Орлеана[310] «Times», «Herald», «Standard», «Morning Post», «Daily Telegraph» и прочие английские «sympathisers» [ «доброжелатели». Ред.] южных nigger-drivers [Рабовладельцев. Ред.] стали доказывать на основании стратегических, тактических, филологических, экзегетических, политических, моральных и фортификационных соображений, что это известие — одна из тех «canards» [ «уток». Ред.], которые так часто пускаются Рейтером, Гавасом, Вольфом[311] и их understrappers [буквально: младшими агентами; здесь: подголосками. Ред.]. Естественные оборонительные средства Нового Орлеана были усилены, писали газеты, не только вновь сооруженными фортами, но и всякого рода подводными адскими машинами и бронированными канонерками. Газеты подчеркивали далее спартанский дух жителей Нового Орлеана и их смертельную ненависть к наемникам Линкольна. И, наконец, разве не под Новым Орлеаном было нанесено в свое время поражение Англии, положившее позорный конец ее второй войне с Соединенными Штатами (1812–1814 гг.)? Не оставалось сомнения, таким образом, что Новый Орлеан войдет в историю как вторая Сарагоса или как Москва «Юга»[312]. К тому же в нем находилось 15000 кип хлопка, с помощью которых так легко было зажечь неугасимый костер для самосожжения, не говоря уже о том, что в 1814 г. хорошо смоченные кипы хлопка оказались более стойкими против зажигательных снарядов, чем земляные укрепления Севастополя. Итак, ясно, как день, что падение Нового Орлеана — очередное хвастовство янки.

Через два дня, когда с прибытием пароходов из Нью-Йорка первоначальные сообщения подтвердились, большинство английских газет, сочувствующих рабовладельцам, продолжало упорствовать в своем скептицизме. Газета «Evening Standard», например, была так несокрушимо тверда в своем неверии, что в одном и том же номере сначала в передовой статье черным по белому Доказывала неприступность города Полумесяца[313], а затем, в отделе «последних известий», крупными буквами сообщала о падении этого неприступного города. Наоборот, газета «Times», всегда считавшая осторожность лучшей частью доблести [Шекспир. «Король Генрих IV», часть I, акт V, сцена четвертая. Ред.], переменила тон. Правда, газета еще продолжала сомневаться, но в то же время была готова ко всему, ибо ведь Новый Орлеан — город «rowdies» [ «негодяев». Ред.], а не героев. На этот раз газета «Times» оказалась права. Новый Орлеан был основан отбросами французской boheme [богемы. Ред.], это в полном смысле слова французская колония преступников, и он никогда за все время своего существования не отрекался от своего происхождения. Жаль только, что «Times» post festum [задним числом. Ред.] пришла к этому довольно распространенному мнению.

В конце концов, однако, fait accompli [совершившийся факт. Ред.] должен был убедить даже самого Фому неверующего. Как быть? Английская пресса, сочувствующая рабовладельцам, доказывает теперь, что падение Нового Орлеана является выигрышем для конфедератов и поражением для федералистов.

Падение Нового Орлеана, утверждает она, дало возможность генералу Лавеллу усилить своими войсками армию Борегара, который тем более нуждается в этом подкреплении, поскольку на его фронте Галлеком будто бы сосредоточено 160000 человек (явное преувеличение!), а с другой стороны, его коммуникации с востоком перерезаны генералом Митчелом, прервавшим железнодорожное сообщение между Мемфисом и Чаттанугой, а следовательно, с Ричмондом, Чарлстоном и Саванной. После этого прорыва (на стратегическую необходимость которого мы указывали еще задолго до сражения у Коринта [См. настоящий том, стр. 506–507. Ред.]) Коринт, находившийся в руках Борегара, остался без всякой железнодорожной связи, если не считать линий, соединяющих его с Мобилом и Новым Орлеаном. А когда после падения Нового Орлеана у него осталась единственная железнодорожная линия на Мобил, он уже не мог, конечно, снабжать свои войска необходимым провиантом и отошел поэтому назад к Тьюпело; с прибытием войск Лавелла, по мнению английской прессы, сочувствующей рабовладельцам, возможности Борегара в деле снабжения, естественно, возрастают.