Том 15

Столкновение английского почтового парохода «Трент» с североамериканским военным кораблем «Сан-Джасинто» в узком проходе Старого Багамского пролива является злобой дня. 27 ноября после полудня почтовый пароход «Ла-Плата» привез известие об этом инциденте в Саутгемптон, откуда электрический телеграф тотчас же с. быстротой молнии разнес его по всей Великобритании. В тот же вечер лондонская биржа стала ареной бурных сцен, наподобие тех, какие разыгрались в момент объявления Итальянской войны. Курсы государственных бумаг упали от 3/4 до 1 %. Самые неправдоподобные слухи распространялись по Лондону. Говорили, будто американскому посланнику Адамсу были вручены паспорта, будто на все американские суда, стоящие на Темзе, наложено эмбарго и т. д. Одновременно на ливерпульской бирже купцы созвали митинг протеста с целью призвать английское правительство к принятию мер для отмщения за поруганную честь британского флага. Каждый здравомыслящий англичанин ложился спать в убеждении, что заснет он при мирном, а проснется уже при военном положении.

Но несмотря на все это, можно почти категорически утверждать, что столкновение, происшедшее между «Трентом» и «Сан-Джасинто», не таит в себе никакой опасности войны. Полуофициальная пресса, вроде «Times» и «Morning Post», призывает к спокойствию и старается погасить пламя страстей холодными юридическими рассуждениями. Газеты, вроде «Daily Telegraph», которые по едва уловимому mot d'ordre [сигналу. Ред.] поднимают рев в защиту британского льва, представляют настоящий образец умеренности. Только торийская оппозиционная пресса — «Morning Herald» и «Standard»[223] — выходит из себя. Эти факты заставляют всякого, кто разбирается в подобных делах, прийти к выводу, что министерство уже приняло решение не делать из этого «untoward event» (неприятного эпизода) casus belli [повода к войне. Ред.].

К тому же это событие, хотя и не во всех деталях его развития, можно было предвидеть заранее. Господа Слайделл, посланный Конфедерацией во Францию, и Мэзон, посланный Конфедерацией в Англию, вместе со своими секретарями Юстисом и Мак-Фарландом, прорвавшись 12 октября на пароходе «Теодора» через блокаду Чарлстона, отплыли в Гавану, чтобы попытаться оттуда переправиться в Европу под английским флагом. Их прибытие ожидалось в Англии со дня на день. Североамериканские военные суда вышли из Ливерпуля, чтобы перехватить этих господ вместе с их депешами по эту сторону Атлантического океана. Английское правительство уже представило на рассмотрение своим официальным юрисконсультам вопрос о том, имеют ли североамериканцы право предпринять подобный шаг. Говорят, что юрисконсульты дали утвердительный ответ.

С юридической точки зрения вопрос вращается в порочном кругу. Со времени образования Соединенных Штатов Северная Америка восприняла английское морское право во всей его строгости. Основное положение этого морского права гласит, что все нейтральные торговые суда подлежат обыску со стороны воюющих держав.

«Это право», — заявил лорд Стоуэлл в своем ставшем знаменитым судебном решении, — «является единственной гарантией того, чтобы на нейтральных судах не перевозилось никакой контрабанды».

Величайший американский авторитет Кент высказывается в том же смысле:

«Право это вытекает из права воюющей нации на самосохранение. Доктрина английских адмиралтейских судов относительно права осмотра и обыска полностью признана судами нашей страны».

Отнюдь не борьба с правом обыска, как это иногда ошибочно предполагают, вызвала англо-американскую войну 1812–1814 годов[224]. Америка объявила эту войну скорее потому, что Англия незаконно присвоила себе право обыска даже американских военных кораблей под предлогом поимки беглых английских матросов.