Том 15

По договору, заключенному с Англией в 1826 г., Мексика обязывалась не допускать установления рабства на какой-либо из составлявших тогда ее владения территорий. По другой статье того же договора она предоставляла Англии в обеспечение полученных от британских капиталистов займов ипотеку в виде 45000000 акров общественных земель в Техасе. Именно Пальмерстон, десять или двенадцать лет спустя, вмешался в качестве посредника на стороне Техаса против Мексики. В договоре, заключенном им тогда с Техасом, он жертвовал не только делом борьбы против рабства, но также и ипотекой на государственные земли, лишая таким образом английских кредиторов их гарантий. Мексиканское правительство тогда протестовало, но тем временем государственный секретарь Джон К. Калхун позволил себе шутку: он информировал сент-джемсский кабинет, что его желание «быть свидетелем ликвидации рабства в Техасе» было бы наилучшим образом достигнуто путем присоединения Техаса к Соединенным Штатам. Фактически английские кредиторы потеряли всякое право предъявлять претензии Мексике в результате добровольного отказа Пальмерстона от ипотеки, гарантированной кредиторам договором 1826 года.

Но поскольку лондонская «Times» признает, что настоящая интервенция не имеет никакого отношения к денежным претензиям или личным оскорблениям, какова же, наконец, ее подлинная или мнимая цель?

«Авторитетное вмешательство в целях установления порядка». Англия, Франция и Испания замышляют новый Священный союз и образовали вооруженный ареопаг для восстановления порядка во всем мире. «Мексика, — пишет «Times», — должна быть спасена от анархии и поставлена на путь самоуправления и мира». Интервенты там «должны установить сильное и устойчивое правительство», причем это правительство должно быть составлено из членов «какой-либо мексиканской партии».

Но неужели кто-либо воображает, что Пальмерстон и его глашатай «Times» действительно рассматривают объединенную интервенцию как средство осуществления провозглашенной цели, — именно: прекращения анархии и установления в Мексике сильного и устойчивого правительства? Столь далекая от того, чтобы придерживаться подобного химерического кредо, газета «Times» в своей первой передовой статье от 27 сентября прямо пишет:

«Единственный пункт, по которому могут возникнуть разногласия между нами и нашими союзниками, касается правительства республики. Англия хотела бы оставить бразды правления в руках либеральной партии, которая теперь находится у власти, в то время как Францию и Испанию можно заподозрить в пристрастии к недавно свергнутому правительству клерикалов… Было бы действительно странно, если бы Франция как в Старом, так и в Новом свете превратилась в покровительницу священников и бандитов».

В сегодняшней передовой «Times» продолжает рассуждать в том же духе и резюмирует свои сомнения в следующей фразе:

««Трудно предположить, чтобы все державы, участвующие в интервенции, согласились на оказание абсолютного предпочтения той или другой из двух партий, между которыми поделена теперь Мексика, и равным образом, трудно сообразить, что будет найден практический компромисс между столь решительными врагами».

Итак, Пальмерстон и «Times» вполне осведомлены, что «в Мексике существует правительство»; что «либеральная партия», которой официально покровительствует Англия, «находится у власти», а «власть клерикалов низвергнута»; что испанская интервенция была последней отчаянной надеждой священников и бандитов; что, наконец, анархия в Мексике прекращается. Следовательно, им известно также, что объединенная интервенция, открыто признанной целью которой является не что иное, как спасение Мексики от анархии, будет иметь совершенно противоположные результаты; она ослабит конституционное правительство, укрепит при помощи французских и испанских штыков партию духовенства, заставит вновь разгореться пламя гражданской войны и, вместо прекращения, восстановит анархию в полном расцвете.

Заключение, которое делает сама «Times», исходя из этих предпосылок, действительно «удивительно» и «курьезно».

«Хотя», — пишет газета, — «соображения эти и заставляют нас взирать с беспокойством на результаты экспедиции, они не говорят против целесообразности самой экспедиции».

Итак, тот факт, что экспедиция противоречит своей собственной открыто признанной цели, не означает, что сама экспедиция нецелесообразна. Итак, средство не является нецелесообразным, если оно препятствует достижению этой цели.

Но я еще не сказал о самом большом «курьезе», на который намекала «Times».

«Если», — пишет газета, — «президент Линкольн примет предусматриваемое конвенцией приглашение участвовать в предстоящих операциях, дело приобретет еще более курьезный характер».