Том 15. Книга 1. Современная идиллия

…Дыба <…> Удав — персонажи циклов «За рубежом» и «Письма к тетеньке» (см. т. 14 наст. изд., стр. 552, 559–560), воплощающие черты высшей бюрократии царизма.

…нужно нашему брату почаще под рубашку заглядывать! — Законом 17 апреля 1863 г. телесные наказания были отменены, сохраняясь для крестьян только по приговорам волостных судов. Об этом не уставали сожалеть идеологи и проводники реакции: «Есть нечто на Руси в виде бесспорной истины, сознаваемой народом. Это сознание нужды розог <…> Куда ни пойдешь, везде в народе один вопль: секите, секите <…> где секут, там есть порядок <…> там больше благосостояния», — взывал ретроград В. П. Мещерский (цит. по кн.: П. А. Зайончковский. Российское самодержавие в конце XIX столетия, М., 1970, стр. 79–80); кстати сказать, «новоявленным публицистом» Салтыков именовал кн. В. Мещерского в «Дневнике провинциала в Петербурге» (т. 10 наст. изд., стр. 334).

…возвращается из поездки по Весьёгонскому уезду, куда был приглашен местной интеллигенцией <…> в качестве русского Гарибальди. — О восторженном отношении к предприятиям М. Г. Черняева в среде либеральных земцев Весьегонского уезда Тверской губернии Салтыкову действительно приходилось слышать от одного из них, Б. Э. Кетрица. См. его мемуарную заметку «Встреча с М. Е. Салтыковым» в кн. «Салтыков в воспоминаниях…», стр. 583.

«Груди твои как два белых козленка! лоно твое…» — Редедя фантазирует на темы библейской «Песни песней» (IV, 2–5; VII, 3–3).

Вот мчится тройка удалая! — См. прим. к стр. 9.

Один из фараонов погиб в Красном море, преследуя евреев… — Иронически пересказан библейский эпизод (Исход, XIV).

«Эй, жги, говори!» — припев народной плясовой песни «Ай, вдоль по улице молодчик идет».

…В Москве, в Грузинах… — В районе Большой Грузинской улицы «жили целыми таборами цыгане». Цыганские хоры выступали в загородных ресторанах (П. В. Сытин. Из истории московских улиц. М., 1958, стр. 616).

Allons, enfants de la patrie… — Первая строка «Марсельезы».

Что такое <…> смерть окида? <…> один из эпизодов известных веяний… — «Еврейский вопрос» бурно обсуждался в русской печати после волны летних погромов 1881 г. Салтыков посвятил этому статью «Июльское веяние» (см. т. 15. кн. 2 наст. изд.).

Невинность, сказал где-то бессмертный Шекспир, подобна пустой бутылке… — О возможном источнике этого выражения см. т. 10, стр. 689.

Проскрипции — здесь в смысле запрещения (лат. ргоscriptio — письменное обнародование).

<Отрывок черновой редакции неопубликованной главы>. X^*

Настоящая глава должна была, под номером X, следовать за главой IX журнальной публикации, но не была завершена и осталась ненапечатанной. Сохранилась ее черновая рукопись, озаглавленная «Современная идиллия. X», которая была опубликована (с рядом неточностей) и прокомментирована Т. В. Еречневой («Неопубликованная глава романа М. Е. Салтыкова-Щедрина «Современная идиллия». — Уч. записки Бурят-Монгольского гос. пед. института им. Доржи Банзарова, вып. XI, Историко-филологическая серия. Улан-Удэ, 1957, стр. 248–252), ею же установлено время написания главы — январь — февраль 1879.

В главе «X» сделана попытка сюжетно реализовать некоторые моменты из предшествующих рассказов Очищенного («приду <…> к Доминику <…> Съешь три куска кулебяки, а говоришь: один!» — см. гл. VI). Основная мысль главы выражена сентенцией о том, что воровство не расценивается как преступление: «это уж дух века такой».

Салтыков работал над настоящим текстом во время процесса Юханцева, в январе — июне 1879 г.[138]. Реакционная публицистика поспешила связать это сенсационное происшествие с революционной пропагандой, которая якобы избавляет современного человека от всяких нравственных запретов[139]. Салтыков доказывает обратное: человек, подобно Юханцеву поглощенный ажиотажем обогащения, в сущности, вовсе не является противником существующего общественного устройства: его «деяния» — «не потрясение, потому что он потряс потихоньку». Салтыков прямо противопоставил в этой главе «юханцевым» того, кто «не похитил ни на пять копеек, ни на миллион, а взамен того пришел и сказал громко: «я не хочу этого вашего миллиона, но утверждаю, что не менее вас имею право на него, имею, имею, имею!»