Том 14. Таежный тупик

Бесснежные зимы опасны для жизни многих растений, в том числе для озимых хлебов. Снег служит укрытием для наших куриных птиц — глухарей, рябчиков, тетеревов. В большие морозы из дупел под снег слетаются ночевать дятлы, мелкие птицы ищут в снегу защиты от крепкого холода. Заяц чем холоднее, тем глубже зарывается в снег.

И есть животные, чья жизнь протекает всю зиму под снегом. Ежи, змеи, ящерицы, лягушки засыпают, полностью полагаясь на снежное одеяло. Разница температур на поверхности снега и в глубине у земли достигает 20 градусов. Но если снега немного или морозы очень сильны, вся эта спящая мелкота вымерзает.

Жизнь под снегом пребывает, однако, не только в состоянии спячки. Проезжая полем на лыжах, мы даже не подозреваем, сколько скрытых коммуникаций лежит у нас под ногами.

Неисчислимый народец ведет под снегом активную жизнь: навещает припасенные с осени кладовые, ходит в гости, плодится, совершает дальние путешествия. Бесчисленными мышиными тоннелями пронизана толща снега.

Мыши под снегом дышат. Им нужен кислород, им важно удалять углекислый газ. И это предусмотрено мышиным устройством под снегом — из тоннелей к поверхности идут вертикальные шахты. Подымется мышка, подышит и снова по лабиринтам в гнездо. Иногда она соблазняется сделать пробежку по поверхности снега, оставляя ровную, как на швейной машине прошитую, стежку следов.

Мышиная жизнь зимой не беззвучна. Забавы и страсти под снегом сопровождаются писком. Мы этот писк не слышим. Но проследите за лисьим следом. Вот он вьется по вашей лыжне и вдруг резко ответвляется в сторону. Метрах в пятнадцати от лыжни снег раскопан. Чуткое ухо лисицы уловило мышиные звуки, побудило ее в нужном месте быстро-быстро работать лапами. И с успехом! — на снегу желтеет растрепанное мышиное гнездо.

Слышат мышей под снегом также и совы, безошибочно запуская когти в нужное место. В толще снега мыши тоже не в безопасности. Есть у них враг, способный еще быстрее, чем они сами, двигаться по тоннелям. Враг этот — ласка, изящный, красивый хищник, от которого редкая мышь ускользает. Смертельная гонка заставляет жертву, подобно вот этой, запечатленной на снимке, пулей выскакивать из тоннеля. Гонка продолжается на поверхности, но шансов спастись у мыши тут еще меньше.

Следы и капелька крови — последняя точка в маленькой снежной драме.

Но неизбывен мышиный народец. Неся потери, он восполняет их плодовитостью и доживает благополучно до теплых дней. Однако случаются годы, когда снежное одеяло тонко, а мороз крепок. В такие годы вымерзают даже и мыши. Стало быть, снег — это благо для жизни.

 _{Фото автора. 27 февраля 1983 г.}

Опушка

(Окно в природу)

В природе Средней России есть зоны, особо приятные глазу: речные долины, лесные поляны, островки леса в поле и лесные опушки.

Есть какая-то сила, влекущая и человека, и зверя к лесным опушкам. Идешь полем — глаз дразнит неровная синяя линия леса. Подходишь ближе — тянет идти вдоль опушенной кустами стены деревьев. И в траве у опушки обязательно обнаружишь торную тропку — не ты первый заворожен границей леса и поля, многих опушка вела куда-то извилистым краем: по одну руку таинственный полог деревьев, по другую — пространство, залитое солнцем. И зимой — обратите внимание — вдоль опушки обязательно вьется лыжня. В поле ветрено, скучновато, в лесу местами — не продерешься. А опушкою — хорошо! И строчка лисьего следа тоже вьется вблизи опушки. Вот видно: стояла лиса, прислушивалась, приглядывалась к заснеженному жнивью из-за кустика терна. Вот мышковала возле стогов, а испугавшись чего-то, быстро метнулась к опушке и сразу остановилась, обернулась мордою к полю: я тебя вижу, ты меня — нет.

Заяц тоже топтался у края леса. В поле беляку делать нечего, а опушка для него интересна — можно погреть на солнышке бок, и корма на этой освещенной солнцем границе древес гораздо вкуснее, чем в чаще. Об этом знает не только заяц. Знают и лось, и олень. Следы выдают места их кормежки.

А что касается зайцев, то в конце зимы на опушке, где-нибудь около тальников, у молодого осинника или поваленной ветром старой осины, они учиняют при лунном свете игры и свадьбы с бешеной скачкой, с прыжками друг через друга. Утром, если пороша не скрыла свидетельства заячьих радостей, видишь сильными лапами утрамбованный снег, орешки помета, на колючках — белые прядки пуха. Опушка леса для зайцев — все равно что околица у деревни для человека. Корма — кормами, но кто возьмется утверждать, что заячье сердце не бьется от радости в лунную ночь на этой волшебной границе света и тени — лесной опушке.

На опушках кормятся и любят просто так посидеть на березах тетерева. И не только тетерева. У птиц, я заметил, есть ритуал прощания с солнцем. Каждый знает, как волнует человека момент, когда солнце у вечернего горизонта краснеет, становится странно большим, дымится и вот-вот мигнет на прощание глазом.

Момент ухода светила волновал, надо думать, и наших далеких предков, рождал в первобытной их голове множество мыслей и чувств.