Том 13. Пуля дум-дум

— Вы, естественно, не обратили… — Я посмотрел в стеклянные глаза Полника и подумал, что мои собственные наверняка выглядят не лучше. — Почему, позвольте узнать, вы не обратили внимания?

— Мы все привыкли к выстрелам, лейтенант. — Он снисходительно улыбнулся. — Видите ли, Себастьян не только иллюзионист, но и меткий стрелок, и он всегда тренируется здесь, внизу, в специально обустроенном подвале для стрельбы.

Я закрыл глаза и постарался не признавать тот очевидный факт, что твердая глыба, давившая на мой череп, и есть мой мозг, каким-то образом кристаллизовавшийся в плотную тяжелую массу.

— Вы не узнали человека — того, на капоте?

— Нет, сэр, — твердо ответил Поп Ливви. — Я раньше никогда его не видел.

— А остальные? — Я посмотрел на каждого без особой надежды. — Может, кто-нибудь из вас слышал или видел что-то необычное?

Молчание затянулось, и вдруг Брек рассмеялся. Это был сухой, трескучий звук.

— Однажды я видел кое-что очень необычное. Когда находился на сафари в Черной Африке. Там был слон…

— Вы же не Джонни Карсон, — прервал его я, — поэтому избавьте меня от неуместных побасенок. Кстати, где вы находились сегодня вечером после десяти часов?

— В своей комнате, — огрызнулся он.

— А вы? — повернулся я к иллюзионисту.

Себастьян мстительно посмотрел на меня:

— Я, сэр? Я был внизу в подвале — стрелял.

— А вы не пробовали иногда стрелять и в гараже тоже?

— Вы шутите, сэр! — Он вытащил из верхнего кармана шелковый носовой платок и пару раз тряхнул им перед собой. — Послушайте, сэр, если бы я хотел избавиться от кого-нибудь, я бы просто сделал вот так, — он тряхнул платком в третий раз, и тот исчез, — чтобы этот человек растворился!

— Я была на улице, — предчувствуя вопрос, сказала Антония Великая своим вибрирующим басом. — Гуляла по деревьям.

— Га? — гыкнул пораженный Полник. — Она хочет сказать, «гуляла под…».

— Замолчи! — цыкнул я.

— Я гуляла по деревьям, — настаивала Антония, обращая свое замечание исключительно к сержанту. — Вверх и вниз, раскачиваясь и прыгая с одной ветки на другую. Это хорошее упражнение. — Несколько секунд она молча разглядывала его, и тут в ее глазах появился какой-то особенный блеск. — Как-нибудь вечерком ты должен пойти со мной, коротышка, — прошептала она, но ее слова прозвучали так, словно реактивный самолет шел на взлет. — Тогда мы вместе сможем погулять по деревьям!

— А?.. — В глазах Полника полыхнула тревога, и он быстро отпрянул.

Антония одним прыжком настигла его.

— Не нужно стесняться, мой коротышка. — Она расплылась в улыбке пантеры. — Я знаю, ты такой же, как я, — первобытный, одни мускулы! — Она игриво двинула кулаком ему в грудь, так что от неожиданного удара он растянулся на ковре.

— Давайте оставим игры и шутки на потом, договорились? — прикрикнул я. — Мне бы не хотелось тревожить вас всех по такому пустяку, как убийство, но это как раз то, за что мне платят.

Селест Кэмпбелл медленно задвигала ногами, пока не оказалась в каком-то еще более нелепом положении, стоя на коленях в кресле, потом повернулась и вдруг уселась как люди.

— Весь вечер я находилась здесь, лейтенант, — скромно сказала она.

Я осклабился:

— Занимались своими растяжками?

— Правильно! — Она хитро улыбнулась. — Когда-нибудь вечерком мы тоже сделаем это вместе, лейтенант. Я знаю, вы такой же, как я, — весь резиновый!

И тут я понял, что мне предстоит сделать выбор: либо остаться и потерять рассудок, либо убираться поскорее к черту из желтого дома. Одного взгляда на Полника было достаточно, чтобы убедиться в правильности моего предположения. Антония подняла его и теперь крепко держала в руках, прижимая и нежно убаюкивая на своей мощной груди, а его ноги беспомощно, как у куклы, болтались в футе от пола.

— Пожалуйста, опустите на пол моего сержанта, — дрожащим голосом попросил я. — Он у меня единственный!

— Мой миленький коротышка, — ворковала Антония, полностью игнорируя мои увещевания, — ты только крепче держись, а я прижму тебя немножко, пока боль совсем не уйдет!

— Нет! — завопил Полник. — Не делай этого! — Потом, как мне показалось, весь воздух вышел из его легких, и я отвернулся в надежде не услышать, как начнут хрустеть его ребра.

— Думаю, я вернусь позже, — сказал я, только вряд ли кто-либо меня слышал.

Затем я быстро шмыгнул из комнаты, прежде чем они смогли опомниться, и не останавливался, пока не очутился на крыльце. Прохладный ночной ветерок высушил мой лоб, а залитое звездами небо вселило уверенность. Я закурил и сразу почувствовал себя лучше, потом услышал за спиной легкие шаги и с перепугу подпрыгнул с места дюймов на шесть.

— Извините, если напугал вас, лейтенант, — тихо проговорил Поп Ливви. — Но я просто кое-что вспомнил и подумал, что это может оказаться важным.

— А именно? — спросил я, чувствуя, что нервы у меня совсем ни к черту.

— Это касается дома, — осторожно начал он. — Бывший хозяин жаждет откупить его обратно, но я отказываюсь продать.

— Вы хотите сказать, возник тот самый парень, что вытащил из машины двигатель, дабы никто, кроме него, не смог на ней ездить? Я считал, что он уже умер или что-то в этом роде.