Том 13. Пуля дум-дум

— Может, это я волнуюсь за тебя, — размышляла вслух Селест. — Похоже, ты очень расстроился из-за того, что сержант ушел!

— Может быть, и расстроился, — искренне ответил я. — Или скоро расстроюсь.

Глава 11

Теперь Антония предстала передо мной в новом свете. Я внимательно наблюдал за ней во время обеда и понял: все, что о ней рассказывала Селест, — абсолютная правда. В принципе она была ребенком, которого лишили свободы, заключив в тело, которое во много раз переросло ее замедленное детское развитие. И как только я это понял, я успокоился и перестал дергаться при виде женщины, которая могла показаться агрессивной.

Похоже, в доме ничего не изменилось с прошлой ночи. Поп Ливви, как всегда, был очень любезен; Бруно Брек, как обычно, был очень любезен; и хотя Себастьян на этот раз все-таки уселся со всеми за обеденный стол, за все время он проронил не больше двух слов.

Поскольку я сдержал свое обещание и прислал Полника, Антония — если так можно сказать о великанше, — суетилась вокруг меня, подавая гигантские порции. Я невольно задумался над тем, что могло бы с ней случиться после смерти отца, если бы Поп Ливви не привез ее в свой дом и не окружил заботой. Отсюда возникло и другое предположение: по-видимому, ему за хлопоты еще причитается — Антония вряд ли сумела бы расплатиться с ним. Выходит, кто-то другой оплачивает счет?

— Лейтенант? — Резкий, неприятный голос Бруно вывел меня из задумчивости. — Мы все сгораем от любопытства! Как движется расследование? Вы еще не поймали убийцу?

— Еще нет, — с сожалением подтвердил я. — Но сегодня произошли интересные события — Священника Джоунза похитили.

— Кто? — с тревогой в голосе спросил Себастьян.

— Два человека, личности которых пока не установлены, но у нас есть кое-какие догадки, что это за люди.

Я рассказал о Зигмунде и Линдстроме — о том, что Зигмунд все это время играл роль покорного сына, надеясь получить то, в чем крайне нуждался, а теперь, в случае необходимости, готов силой выбить информацию из отца.

— Может быть, правда, что Джоунз много лет назад где-то спрятал состояние, — тихо сказал Поп. — А если те двое силой заставят его рассказать, где находится тайник, — что, по вашему мнению, тогда произойдет?

— Поп, — я усмехнулся ему в глаза, — вы смеетесь надо мной? Если бы вам кто-нибудь сказал, где спрятано целое состояние, что бы вы сделали?

— Разумеется, я бы пошел и достал его, — ответил он. — Простите меня, это был глупый вопрос!

Мы с Селест были единственными, кто вернулся в гостиную после обеда. На этот раз я сам приготовил «Манхэттен», и она снизошла до признания, что у меня напиток получился гораздо вкуснее. Мы провели возле бара добрых два часа, и я получил бы от такого времяпрепровождения месяц удовольствия, если бы моя голова не была занята беспокойными мыслями. Наконец, после десяти часов, я сказал ей, что мне нужно переговорить с Попом.

— Все в порядке. — В ее глазах мелькнуло беспокойство. — Похоже, ты ни единого слова не слышал из того, что я говорила весь вечер. Ты витал где-то далеко. Мы могли бы снова заняться любовью, но ты даже не замечаешь меня.

— На твоем месте я бы не стал возражать. — Я широко улыбнулся ей.

— Проблемы, Эл? — нежно спросила она. — Может, я смогу чем-то помочь?

— Думаю, могут возникнуть проблемы, — осторожно сказал я. — И лучше всего тебе сейчас находиться в стороне. Если что-то на самом деле произойдет, оставайся в своей комнате, о’кей?

— А ты не придешь ко мне в комнату, чтобы убедиться, что я там?

— Не сегодня, дорогая, — с сожалением сказал я. — Только не спрашивай, в своем ли я уме, потому что я сам в этом не уверен.

— Я потерплю, — усмехнулась она. — Но если к утру ничего не случится, Эл Уилер, я…

— Где мне найти Попа? Ты что-нибудь знаешь? — перебил я ее. — Я должен говорить с ним, прежде чем он ляжет спать.

— Как романтично. — Селест скривилась от отвращения. — Посмотри в гараже. Перед сном он обычно отправляется на прогулку, а потом сидит там некоторое время. Скорее всего, ты найдешь его там. Будь осторожен, Эл, ладно?

— Конечно, — живо подбодрил ее я.

Мне не составило труда отыскать Попа. Как и сказала Селест, он сидел прислонившись спиной к одной из провисших дверей гаража.

— Чудесная ночь, лейтенант, — тихо сказал Поп.

— Нет, — возразил я, — паршивая ночь, Поп, и будет еще хуже.

— По-моему, я не совсем вас понимаю.

— Зигмунд Джоунз и Линдстром, — попытался я объяснить. — Теперь они уже знают. Священник не в той форме, чтобы долго упорствовать и молчать. В лучшем случае он выдержит минут десять. Они явятся сюда за добычей, и я могу поспорить, что это произойдет сегодня ночью.

— Я все равно вас не понимаю, лейтенант. — При тусклом свете единственной уцелевшей лампочки его лицо казалось совершенно спокойным и безмятежным.

— Поп, — почти взмолился я, — я пытаюсь оказать вам услугу. Завтра утром уже будет слишком поздно, поэтому внимательно слушайте, договорились?

— Я умею слушать!