Том 13. Пуля дум-дум

— Я уже сказал вам, — четко произнес я. — Я — лейтенант Уилер. Вы попали прямо на меня — вам повезло. Чего вы хотите?

— Мистер Джоунз намерен с вами поговорить, лейтенант, — сказала она. — Пожалуйста, не вешайте трубку.

Я ждал, старательно избегая взгляда Аннабел Джексон, но чувствовал, как ее глаза сверлят во мне дыру. Послышался щелчок, а потом я услышал звучный, насыщенный голос, который бесспорно принадлежал Священнику Джоунзу.

— Лейтенант?

— Чем могу быть вам полезен, Священник? — спросил я вежливо, но без энтузиазма.

— Я думал, — медленно проговорил он, — с тех пор, как вы рассказали мне об Эдди Моране. И я пришел к неутешительному выводу: возможно, вы правы, Уилер. Я устарел лет на тридцать.

— Священник, с чего вдруг такие мрачные философские мысли в десять часов утра? — удивился я. — Вы это хотели мне сообщить?

— Нет, — ответил он. — Я позвонил, поскольку подумал, что мы можем встретиться с вами и еще раз поговорить. Кто знает? Может, обмен мнениями принесет пользу нам обоим.

— Если вы так считаете, — согласился я. — О’кей. Когда? Где?

— В десять тридцать вас устроит?

— Вполне.

— Только окажите мне одну небольшую любезность, — попросил он. — Будет лучше, если вы приедете ко мне в отель, а не я к вам. Заведения вроде вашего удручающе сказываются на моем настроении — думаю, вы меня понимаете. Никаких возражений, надеюсь?

— Принимается, никаких возражений, — успокоил я его. — Значит, договорились, буду у вас в десять тридцать.

Я повесил трубку, поднял глаза и слегка поморщился, увидев, что Аннабел Джексон с каменным лицом зловеще уставилась на меня. Ничего не оставалось делать, как весело и ободряюще ей улыбнуться.

— Как вы провели выходные? — поинтересовался я.

— Сегодня среда, если вы забыли, — отрезала она ледяным тоном. — И если вы помните, мы обсуждали мой ум. Было весьма учтиво с вашей стороны подчеркнуть, что хороший ум характеризуется способностью к быстрому пониманию и логическому мышлению. Если начинать вспоминать дальше, то вы говорили, что ни один человек даже в самых фантастических снах не может назвать меня умной, а потом зазвонил телефон. — Она сделала шаг в мою сторону, и мне совсем не нравился убийственный блеск в ее глазах. — А теперь, лейтенант, если вы не возражаете, я бы хотела, чтобы вы высказались до конца.

— Почему я должен возражать? — невинно спросил я.

— Вполне можете догадаться. — Она слабо улыбнулась, но эта улыбка была свирепо-беспощадной.

— Дорогая, все, что я собирался сказать, — это то, что никто даже в самых фантастических снах не может назвать вас умной, — очень быстро выпалил я. — Слово «умный», простите мне неудачное выражение, действительно не подходит для того, чтобы описать ваши умственные способности, моя дорогая Аннабел. «Отличный», «светлый», «превосходный» — вот какие прилагательные необходимы, чтобы описать ум Аннабел Джексон.

Я сложил руки на груди и лучезарно улыбнулся, да так широко и искренне, что мышцы лица отозвались болью. Только, похоже, старания мои пропали впустую — она даже не заметила моей солнечной улыбки, просто стояла как истукан с широко открытым от изумления ртом — и все равно выглядела очень даже привлекательной.

Потом она неожиданно вскинула голову.

— Ну и ну! — В голосе прозвучало такое же недоумение, какое отпечаталось на ее лице. — Разумеется, вы ухитрились вывернуться, Эл Уилер!

— Мне нужно поговорить с шерифом, — обеспокоенно сказал я. — Я подумал, что могу подождать его в кабинете, пока он не явится, — вы не против?

Чтобы пройти мимо секретарши и при этом не приблизиться к ней вплотную, мне пришлось по-рачьи боком подступать к двери кабинета.

— Эй! — В ее голубых глазах вспыхнул озорной огонек. — Вы никак меня боитесь, да? — спросила она с таким видом, словно пришла к неожиданному открытию.

Я стремительно пронесся мимо нее к двери и почувствовал, как холодный пот выступил на лбу.

— Нет, — бурно запротестовал я. — Как вы могли такое подумать?

— Я вижу страх в ваших глазах. Что-то произошло? Вам пришлось пережить что-то такое, что вызвало сильное потрясение?

— Что? — У меня перед глазами невольно возник образ Антонии Великой, и я деланно рассмеялся. — О чем, о чем вы говорите? Я такой же, как всегда. Счастливый, везучий, беззаботный, мужественный — нет, во мне нет никаких перемен.

— Перестаньте нести чушь! — сказала она и глянула многозначительно. — Я могу прочесть вас как книгу, а сейчас она похожа на книгу жалоб.

— Ха-ха. — Я обнажил в своей фирменной улыбке зубы. — Очень смешно. — Я проскользнул в кабинет шерифа и там затих, пытаясь успокоить расшатанные нервы. Разумеется, у меня запоздалая реакция. Должно быть, Антония Огромная напугала меня больше, нежели я подозревал, а когда Аннабел начала угрожающе наступать — меня невольно передернуло. Даже если бы она начала вдруг снимать одежду с намеком на секс, сомневаюсь, что у меня что-нибудь получилось бы, хуже того, отношения между нами завершились бы фарсом, окончательно подтвердив ее подозрения относительно меня.