Молитва: «Господи, Вседержителю, Боже вечный и безначалный! Иже благости ради единыя приведый от небытия въ бытие всяческая словомъ своимъ вседетелнымъ, духомъ устъ своих срасленым; иже и промышляя присно и съдержа, износя по числу тварь свою и по имени възывая; иже въ последняя лета неизреченныя ради милости твоея падшее наше естество възвелъ еси схожениемъ единороднаго Сына твоего, Господа нашего Исус Христа, иже и предасть ся за прегрешения наша и въскресе оправдания ради нашего, его же язвою исцелехом по благоволению хотения твоего и въ похвалу славы благодати твоея; пред же нарече насъ въ усынение Исус Христомъ въ тебе, въ еже быти намъ святомъ и непорочномъ пред тобою въ любви, поведая намъ тайну воля своея, еже быти намъ исперва некое от създаний твоих. Укрепи, Боже, се, еже съдела в насъ неизвещенною глубиною судебъ твоих. Християномъ даталю истинныя премудрости, вразуми мя, и испытаю законъ твой. И не отими от устъ моих словесе истинна до зела ради братий моихъ и ближнихъ моих. „Услыши молитву мою, Господи, и моление мое внуши, слез моих не премолчи, яко преселникъ язъ от тебе и пришлець, яко же вси отцы мои".[1223] Ослаби ми от страстей моихъ, да полещу деяниемъ и почию видениемъ и смирениемъ. Ты убо, о Владыко, и прежде множицею отпустилъ еси нечестие сердца моего молитвами святых твоих, от века угодившихъ ти и ныне служащих ти преподобием и правдою, аминь».
И помолившу ми ся, начахъ богоизбранное сие дело къ устроению навершати, яко бы богодохновенныя догматы распространевати. И обтицахъ многащи богатыхъ и благородных въ мире, помощи прося от нихъ и метание сътворяя, коленомъ касаяся и припадая на лицы земном; сердечно каплющими слезами моими ноги ихъ омывах, и сие не единою, ни дващи, но и многащи сътворях, и въ церкви священнику всемъ въслухъ поведати повелехъ. Не испросих умиленными глаголы, ни умолих многослезнымъ рыданием, не исходатайствовахъ никоея же милости иерейскими чинми[1224] и плакахся прегоркими слезами, еже не обретохъ милующаго, ниже помагающаго, не точию же в рускомъ народе, но ниже въ грекахъ милости обретох.[1225] Но мали нецыи въ иерейскомъ чину, инии же неславнии въ мире обретошася, помощь подающе. Не мню бо от избытка им сия творити, но якоже оная убогая вдовица от лишения своего две лепте въвергьшия.[1226] Вемъ убо, яко в нынешнемъ мире должная их к ним възвратится, в будущем же веце от богатодавца Бога стократицею въздастся.
Молю убо васъ, не прогневайтеся на мя грешнаго. Пишущу ми сия, не мните убо, яко от чрева глаголати ми или писати. Весть бо всяк, от начала прочитаяй въкратце списаную сию историю, како от его милости пана Григория Ходъковича всякими потребами телесными, пищею и одежею удоволенъ бехъ. Но вся сия ни во что же вменях, не уповах на неправду и на восхыщение, не желая богатьства, аще и много стекалося, не прилагах тамо сердца. Но паче изволих всякия предреченныя скорби и беды претерпевати, да множае умножу слово Божие и свидетелство Исус Христово. Наше убо есть — еже съ смиреномудриемъ просити и начинати, Божие же — еже миловати и совершати. Того бо и царствию наследникъ быти надеюся, его же буди всемъ намъ получити благодатию и человеколюбиемъ Господа нашего Исус Христа, ему же подобаетъ слава, честь и покланяние съ Отцем и съ Святымъ Духомъ ныне и в бесконечныя веки, аминь.
А начася сия книга друковати, рекомый Апостолъ, въ богоспасаемомъ граде Лвове, въ ней же деяния апостольская, и послания съборная, и послания святаго апостола Павла, по воплощении господа Бога и Спаса нашего Исус Христа въ лето 1573 февруария въ 25 день; и съвершися въ лето 74-е того же месяца въ 15 день. Молимъ же васъ любовию духа Господа нашего Исус Христа, давшего себе о гресехъ нашихъ, вси раби благословеннаго Бога нашего, да аще когда прилучится кому вникнути в сию душеполезную апостольскую книгу и разумети, что потребно и душеполезно, той преже всехъ виновнику всемъ благим и съдетелю жизни нашея Богу благодать да воздаетъ. А его милости пану Григорию Александровичу Ходкевича вечныя памяти и съ святыми равнопрестольными, от века Богу угодившими, съселения и съжительства получити да проситъ. Потом же сыномъ его милости — пану Андрею Григорьевичу Ходкевича,[1227] пану подстолему[1228] Великаго князьства литовского, старосте могилевскому, и его милости пану Александру Григорьевичу Ходкевича,* старосте городеньскому, державцу[1229] аиньскому, да проситъ душевного спасения и многолетнаго здравия, — поне же бо они виновни суть таковыя ползы.
Намъ же непотребнымъ,
ПЕРЕВОД