Том 12. Пьесы 1908-1915

Самоквасов(в тужурке военного покроя, офицерской фуражке, высоких сапогах. На плече перепелиная сеть, в руках клетка в холщовом чехле. Раскланялся с Мастаковым). Добрый вечер! Отличное время выбрали мы с тобой, землемер. Газеты читал?

Вукол. Я же не люблю их.

Самоквасов. Победи. И я не люблю, а отравляюсь ими ежедневно…

Вукол. Ну, тебя немцы беспокоят, а меня — никто! В немцев я не верю, в японцев тоже…

Мастаков(очень любезно). Вы хотите чаю? Саша!

(Саша молча уходит в дом.)

Самоквасов. Благодарю! Вы тоже международной политикой не интересуетесь?

Мастаков(улыбаясь). Я? Нет. О ней пишут сквернейшим языком.

Вукол. И всегда — прозой. (Мастакову, указывая на Самоквасова.)Он очень боится немцев, японцев и, кажется, женщин. Ты ведь и женщин боишься, Мирон, а?

Самоквасов. Я не боюсь, а… мне думается, что шутить не время… Нам, русским, пора бы посмотреть серьёзно на наше положение в Европе… (Несколько возбуждаясь.)Никогда ещё Россия не стояла в такой безнадёжной, в такой опасной позиции… И мне странно слышать, что вы, литератор, вы, так сказать, духовная охрана страны… (Мастаков, улыбаясь, смотрит, склонив голову набок, в лицо ему, — это смущает и несколько раздражает Самоквасова.)Вы должны знать все беды, грозящие родине вашей…

Мастаков(улыбаясь Вуколу). Вот ещё долг мой — видите?

Самоквасов(горячо). Можно ли шутить, когда из нас снова хотят сделать заслон против монголов? Европа прикрывается нами с востока, а когда мы окончательно истощим силы в борьбе с жёлтой расой, Германия отнимет у нас Польшу, Прибалтийский край, выйдет через Балканы в Эгейское море…

Вукол. Захватит Марс, Венеру, Полярную звезду…

Самоквасов. Если бы ты следил…

Вукол. Привык ты следить и командовать! Раньше — управлял движением извозчиков, а теперь — на государства посягаешь… брось!

Самоквасов. Чудак, ты пойми…

Вукол. Брось политику и — купи гитару. Играй на гитаре. Это очень меланхолично и не нарушает тишины. Приятно будет видеть, как этакий бравый, усатый молодчина, сидя под окном, в час заката наигрывает чувствительно на грустном инструменте…

Мастаков. Браво, землемер! Это очень мило!

Самоквасов(грустно). Эх, господа…

Вукол. И по щеке, на длинный седой ус, тихо сползает тяжёлая слеза одиночества…

(Мастаков смеётся.)

Самоквасов. Когда мы будем серьёзными людьми?

Вукол. А вот когда начнём перепелов ловить.

Мастаков(Самоквасову). Вы знаете, что я с вами иду?

Самоквасов. Приятно знать. А всё-таки, господа, немцы — требуют нашего внимания…

Мастаков. Да? А вы знаете, что европейцы упрекают нас в злоупотреблении серьёзными разговорами?

Вукол. Дамы идут…

Самоквасов. Это вас, литераторов, упрекают…

(Слева входят Елена и Зина. Самоквасов кланяется, не протягивая руки.)

Зина. Не бойтесь… давайте вашу лапу… я не злопамятна.

Вукол. К тому же вы ссорились не в последний раз.

Зина. Конечно.

Самоквасов(смущён). Я — рад! Сердечно рад…

(Елена тихо подходит к мужу, он, виновато улыбаясь, как бы невольно протягивает ей руку.)

Мастаков. Как ты долго!

Елена. Скучал?

Мастаков. Вот эти двое обижают меня политикой, философией, астрономией и всяческой мудростью… (Видит в руке у неё связку ключей на кольце и перчатку, нахмурился.)Что это у тебя… чьё это?

Елена(внешне безразлично). Вероятно — Ольги Владимировны. Я подняла на дороге, попало под ноги мне… Она была?

Мастаков. Да. Она была. Землемер, мы скоро пойдём?

Вукол(смотрит на часы). Через… через полчаса.

Мастаков(уходя). Пойду оденусь.

Самоквасов(Зине). Мне это простительно… я иногда не понимаю значения слов… Вот, например, часто встречается слово — фикция. Что такое?

Зина(устало). Фикция? Это вы.

Самоквасов. Нет, серьёзно.

Зина. Серьёзно. Вы.

Самоквасов. Но… как же я… если женский род?

Зина(смеётся). Ах… Лена, послушай…

Самоквасов(вспыхнув). Да… я понимаю, что когда мужчина за сорок ставит детские вопросы… это смешно образованной девушке… в двадцать лет. (Быстро отходит в сторону.)