Том 12

Дело в том, что введение европейской военной системы у отсталых народов еще отнюдь нельзя считать законченным после того, как новая армия подразделена на отдельные воинские части, снаряжена и обучена по европейскому образцу. Все это — лишь первый шаг к ее организации. Недостаточно также ввести какой-нибудь европейский воинский устав; он так же неспособен обеспечить внедрение европейской дисциплины, как набор европейских строевых уставов сам по себе не может породить европейскую тактику и стратегию. Главной задачей и в то же время главной трудностью является создание корпуса офицеров и унтер-офицеров, обученных по новейшей европейской системе, вполне освободившихся в военных вопросах от старых национальных предрассудков и пережитков и способных вдохнуть жизнь в новые формирования. Все это требует длительного времени и неизбежно должно натолкнуться на тяжелейшие препятствия в виде восточного невежества, неуравновешенности, предрассудков, а также фаворитизма и превратностей судьбы, присущих восточным дворам. Какой-нибудь султан или шах слишком склонен считать свою армию пригодной ко всему, коль скоро солдаты умеют продефилировать на параде, делать повороты, разворачиваться и строиться в колонны, не производя безнадежной путаницы. Что же касается военных школ, то ожидаемые от них плоды созревают столь медленно, что при неустойчивости восточных правительств едва ли можно надеяться когда-либо увидеть эти плоды. Даже в Турции выпуск обученных офицеров совсем ничтожен, и турецкая армия в последней войне не смогла бы ничего сделать, если бы в ее рядах не было многочисленных ренегатов[190] и европейских офицеров.

Единственным родом войск, повсюду составляющим исключение, является артиллерия. Тут восточные народы настолько неумелы, настолько беспомощны, что им приходится передавать руководство ею всецело в руки своих европейских инструкторов. В результате как в Турции, так и в Персии артиллерия стоит неизмеримо выше пехоты и кавалерии.

Совершенно естественно, что при таких обстоятельствах англо-индийская армия — старейшая из всех восточных армий, организованных по-европейски, единственная армия, подчиненная не восточной, а чисто европейской администрации и укомплектованная почти исключительно офицерами-европейцами, — что эта армия, при поддержке сильного резерва из британских частей и мощного флота, без труда рассеяла персидские регулярные войска. Это поражение принесет персам большую пользу именно потому, что оно было крупным поражением. Они поймут теперь, как это уже поняли турки, что европейский мундир и парадная муштра сами по себе не являются еще талисманом, и может случиться, что через двадцать лет персы окажутся столь же искусными в военном деле, какими оказались турки в своих последних победах.

Войска, взявшие Бушир и Мохаммеру, будут, как предполагают, немедленно отправлены в Китай. Там они встретят иного противника. Там им придется иметь дело не с попытками маневрирования на европейский лад, а с иррегулярными частями азиатских полчищ. Несомненно, с такими войсками они справятся легко; но что, если китайцы начнут против них национальную войну и если варварство окажется настолько неразборчивым, что использует единственное средство защиты, которым оно умеет владеть?