Том 11

Таким образом, Австрия является вершителем судеб. С тех пор, как она заняла позиции на своей восточной границе, она удерживала свое превосходство над русскими. Если же своевременный подход русских резервов на какое-то время лишит ее этого превосходства, то она может положиться на своих опытных генералов — единственных, кто, за исключением нескольких венгров, в последние годы проявил военный талант — и на свои хорошо организованные войска, большинство которых уже получило боевое крещение. Несколько умелых маневров, самый незначительный отход вынудят ее противника к такому распылению сил, которое обеспечит ей прекрасные шансы на успех. Говоря военным — языком, как только Австрия введет свои армии в действие, Россия вынуждена будет полностью перейти к обороне.

Следует остановиться еще на одном моменте. Если Франция увеличит свою армию внутри страны до 500000, а Австрия всю свою армию до 800000, то каждая из этих стран сможет призвать под ружье в течение года по меньшей мере еще 250000 человек. С другой стороны, царь, если он когда-нибудь закончит комплектование седьмых и восьмых батальонов своих пехотных полков, увеличив тем самым численность действующей армии, скажем, до 900000 человек, — сделает почти все, что возможно для обороны. Говорят, что проведение последнего рекрутского набора повсюду встретило значительные трудности; пришлось понизить установленную норму роста и прибегнуть к другим мерам, чтобы набрать требуемое количество людей. Приказ царя о призыве в армию всего мужского населения Южной России, не дав существенного увеличения численности армии, является открытым признанием невозможности проведения в дальнейшем регулярных рекрутских наборов. К такой мере, да и то всего лишь в семнадцати губерниях, прибегали во время французского вторжения 1812 г., когда страна действительно подверглась нашествию неприятеля. В то время Москва дала 80000 ополченцев, то есть одну десятую населения губернии; Смоленск послал 25000 человек и т. д. Но во время войны их нигде не было видно, и эти сотни тысяч ополченцев не могли предотвратить того, что русские подошли к Висле в таком же плачевном состоянии и в такой же степени дезорганизованными, как п сами французы. Этот новый набор en masse [В массовом масштабе, поголовный. Ред.] означает, кроме того, что Николай решил воевать до конца.

Но если с военной точки зрения участие Австрии в войне вынуждает Россию перейти к обороне, то с политической точки зрения это отнюдь не обязательно. У царя есть мощное политическое средство наступления — на что мы уже не раз обращали внимание — восстание австрийских и турецких славян и провозглашение независимости Венгрии.

Нашим читателям известно, как боятся этого австрийские государственные деятели. Несомненно, царь в случае необходимости прибегнет к этому средству; к чему это приведет — сказать трудно.

Мы ничего не говорили о Пруссии. В конечном счете она, вероятно, объединится с Западом против России, хотя, возможно, только после бурь, предвидеть которые никто не в состоянии. Во всяком случае, пока не начнется какое-либо национальное движение, ее войска вряд ли будут играть значительную роль, а потому мы пока можем почти не принимать ее в расчет.

Написано Ф. Энгельсом около 20 февраля 1855 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4332, 8 марта 1855 г. в качестве передовой и в «Neue Oder-Zeitung» №№ 91 и 93, 23 и 24 февраля 1855 г.

Печатается по тексту газеты «New-York Daily Tribune», сверенному с текстом «Neue Oder-Zeitung»

Перевод с английского

На русском языке публикуется впервые

К. МАРКС и Ф. ЭНГЕЛЬС ПАРЛАМЕНТСКИЕ И ВОЕННЫЕ ДЕЛА