Том 11

6 июня батареи союзников на правом фланге атаки вновь открыли огонь по городу. Но на этот раз это не было общей бомбардировкой; сосредоточенный огонь велся по определенным пунктам с целью немедленного их захвата. Внешние укрепления, возведенные русскими на этом участке обороны 23 февраля и 12 марта, — Селенгинский, Волынский и Камчатский редуты — пока что удерживали осаждающих и их батареи на некотором расстоянии. На западном участке, на левом фланге атаки союзников, таких внешних укреплений не было, и французы, которые к этому времени находились почти у самого рва или крытого хода (если он там имеется) оборонительных сооружений, тем самым продвинулись значительно дальше войск правого фланга атаки, где продвижение было более медленным. Поскольку по плану осады, принятому союзниками, два крупных участка фронта — Городская сторона к западу от внутренней гавани [Южной бухты. Ред.] и Корабельная слобода на ее восточном берегу — рассматриваются как две отдельные крепости, штурмовать которые предполагается одновременно, необходимо было форсировать наступление на правом фланге атаки и захватить внешние укрепления, чтобы союзники на этом направлении вышли на одну линию с выдвинутыми вперед параллелями на левом фланге атаки. Для этого нужно было взять упомянутые выше редуты и несколько второстепенных укреплений, расположенных в каменоломне справа от Мамелона (Камчатского редута). Вот почему вечером 7 июня после 36-часового обстрела французы двинулись на Селенгинский и Волынский редуты через Килен-балку и на Мамелон, в то время как англичане атаковали каменоломню. В результате ожесточенного часового боя союзники овладели укреплениями. Они захватили несколько орудий и взяли в плен 400 человек, в том числе 13 офицеров. Обе стороны понесли тяжелые потери.

Таким образом, положение на этом участке стало почти таким же, каким оно было до 22 февраля. Из числа редутов, захваченных союзниками, наиболее важным являлся Мамелон (русские называют его Камчатским редутом [Имеется в виду Камчатский люнет. Ред.]). Он возводился 12 марта и в последующие дни. Уже тогда мы указывали на большое значение этого укрепления и на ту важную роль, которую оно сыграет в войне[171]. События полностью подтвердили правильность нашей точки зрения. Это наспех возведенное полевое укрепление задержало продвижение осаждающих на половине всей линии атаки на 88 дней, то есть на время, которое при обычной осаде считается более чем достаточным для того, чтобы дважды взять крупную крепость. Попробуем объяснить это удивительное явление — нечто подобное встречается в истории осад лишь дважды: в 1807 г. при обороне Кольберга прусскими войсками и в 1813–1814 гг. при обороне Данцига французами.

С ростом численности полевых армий старые и обычно небольшие укрепления времен Вобана потеряли свое значение. Основная масса войск победителя спокойно обходила эти укрепления, а его летучие отряды почти не обращали на них внимания; овладение ими входило в задачу подходивших резервов его армии. Но когда на пути этих крупных армий вставали большие крепости, продвижение армий неизменно задерживалось. Так произошло с Наполеоном у Мантуи в 1797 г. и у Данцига в 1807 году. Причина этого ясна. Когда армия в составе 150000 человек вступала во враждебную страну, мелкие крепости не создавали никакой угрозы в тылу: все их гарнизоны вместе взятые были недостаточно сильны, чтобы помешать продвижению подкреплений и резервов, отправляемых из запасных частей для пополнения действующей армии. Кроме того такие небольшие гарнизоны не могли выделять более или менее значительные отряды для прочесывания местности и для нарушения линий коммуникаций противника. Иное дело, когда на пути армии встречались крепости значительных размеров с гарнизоном в 15000—25000 человек; такая крепость являлась центром обороны всего района; она могла выслать в любом направлении и притом на значительное расстояние крупный отряд, способный вести полевые операции, а в случае атаки превосходящих сил противника, в любой момент укрыться в крепости. Блокировать такую крепость стоило почти такого же труда, как и взять ее; предпочтительно поэтому было ее взять.