Том 10 (XVI век, литература «государственного устроения»)

Историко-литературную ценность Троицкого сочинения определяет прежде всего тот факт, что оно послужило одним из непосредственных источников «Казанской истории», на что впервые обратил внимание А. Н. Насонов. Из «Сказания» автор «Казанской истории» заимствовал текст речи митрополита Макария, произнесенной им во время благословения Ивана Грозного церковным собором перед выходом его в казанский поход, рассказ о прощании Грозного с царицей Анастасией, описание молебна в коломенском Успенском соборе, который царь посетил по прибытии в Коломну. Близок к троицкому тексту и рассказ «Казанской истории» о посещении Иваном Грозным московского Успенского собора. Из троицкой «Повести» позаимствован рассказ о приходе троицких чернецов под Казань, о «чудесах» апостолов, Николы и Сергия, о русских пленниках, освобожденных московскими воеводами, описание Казани, заваленной телами убитых воинов после взятия города.

Однако автор «Казанской истории» творчески переработал текст Троицкого сочинения, поместив заимствованный материал в совершенно иной художественный контекст. Сюжеты Троицкого сочинения и «Казанской истории» различны и несут разную художественную концепцию событий осады Казани. Сопоставление их позволяет заглянуть в «творческую лабораторию» двух писателей XVI в., выявить используемые ими приемы стилистической и сюжетной обработки одной и той же исторической фабулы, глубже понять идейно-художественный замысел автора «Казанской истории».

В жанровом отношении Троицкое сочинение соединяет в себе черты традиционной исторической повести и агиографического произведения. Создавая свою повесть в стенах знаменитой Троицкой обители, ее автор постоянно стремится подчеркнуть роль монастырских святынь в успешном ходе осады Казани. Все повествование здесь пронизано идеей Божественного покровительства Ивану Грозному и непосредственной связи его победы над Казанью с помощью высших сил и прославленных русских святых, среди которых первостепенная роль отведена основателю Троицкого монастыря преподобному Сергию Радонежскому.

Историческую фабулу автор Троицкого сочинения позаимствовал из «Летописца начала царства царя и великого князя Ивана Васильевича», также созданного вскоре после взятия Казани, вероятно, весной 1553 г. Но если в «Летописце начала царства» Грозный изображается прежде всего как глава государства, а в военном походе — как военачальник, то в Троицком сочинении на первое место выдвигается царь-христианин, царь-праведник, исполнитель Божественных предначертаний. Троицкий автор последовательно устраняет из своего произведения все документальные подробности описываемых событий, абстрагируя повествование и тем самым перемещая внимание читателей с конкретных земных обстоятельств взятия Казани на вневременной высший смысл описываемых событий, на предначертанность их развития свыше и на роль Ивана Грозного — не столько талантливого военачальника, сколько смиренного и послушного «слуги Божьего», который слезами и молитвами снискал себе Божественное покровительство и помощь в победе над врагами.

Некоторые особенности текста Троицкого сочинения позволяют сделать предположение о его авторе. Им, по наблюдениям А. Н. Насонова, мог быть келарь Троице-Сергиева монастыря Адриан Ангелов, о прибытии которого под Казань в лагерь Ивана Грозного накануне штурма города рассказано в троицкой «Повести», а также упоминается в некоторых летописных памятниках — «Отрывке русской летописи» (ПСРЛ, т. 6) и одном кратком летописном рассказе (Кунцевич Г. 3. Два рассказа о походах царя Ивана Васильевича Грозного на Казань в 1550 и 1552 годах // ПДПИ. 1898, т. 130, с. 23—35). Сообщение о пребывании троицкого келаря под Казанью вполне соотносится с указанием автора Троицкого сочинения на свою причастность к событиям осады Казани, которые он видел «своима очима», и на его личное знакомство с царем, от которого он «слышать сподобился» о некоторых подробностях взятия Казани. Делают реальной гипотезу об авторстве Адриана Ангелова и те сведения о его личности, которые донесли до нас монастырские записи, сохранившиеся в некоторых троицких рукописях. Из них явствует, что Адриан Ангелов в период своего келарства (1550, 1552, 1555—1561 гг.) вел активную хозяйственную деятельность: его заботами в монастыре были построены больница и каменная келарская, выкопан большой пруд с наведенными через него мостами, позолочены купола главного монастырского храма, отлит большой 30-пудовый колокол, переданный Троице-Сергиевым монастырем в Никольский собор Свияжского Успено-Богородицкого монастыря. При нем на Троицком подворье в кремле была заложена церковь во имя преподобного Сергия. Иван Грозный с царицей и детьми неоднократно посещал монастырь во время келарства Адриана Ангелова (Краткий летописец Святотроицкия Сергиевы лавры. М., 1865, с. 4—5; Яблоков Я. Город Свияжск. Казань, 1907, с. 99).