Том 10. Дживс и Вустер

— Потом твоя тетка и Анджела закончили дискуссию, решили, что Анджела права, я напоминаю им питона, и мы пошли наверх. Причем Анджела все время уговаривала меня не спешить, поднимаясь по лестнице. После семи-восьми плотных трапез, говорила она, человек моей комплекции должен быть очень осторожен, ибо ему угрожает апоплексический удар. И собакам тоже, говорит. Когда они слишком раскормлены и жирны, они не могут бегать вверх по лестнице, они пыхтят, задыхаются, и у них случается разрыв сердца А потом спрашивает у твоей тетушки, помнит ли она покойного спаниеля Амброуза. Тетушка говорит: «Бедный Амброуз, его, бывало, от помойки не оттащишь». И тогда Анджела снова мне говорит: «Вот именно, так что, пожалуйста, мистер Глоссоп, будьте поосторожнее». А ты уверяешь, что она меня любит!

Я попытался его приободрить.

— Да она просто тебя дразнит.

— Ничего себе, дразнит! Нет, она меня разлюбила. Раньше она во мне видела героя, а сейчас воротит нос. Какой-то тип в Каннах вскружил ей голову, теперь она и вида моего не выносит.

Я недоуменно поднял брови.

— Таппи, дорогой, все, что ты говоришь об Анджеле и каком-то типе, — вздор. Где твой здравый смысл? У тебя, извини за выражение, idee fixe.[23]

— Что?

— Idee fixe, ну, знаешь, такая штука, она с любым может случиться. Например, дяде Тому кажется, будто все, кто на примете у полиции, сидят в засаде у него в саду и ждут случая ворваться в дом. Ты все твердишь о каком-то типе в Каннах, а там не было никакого типа, я скажу тебе, почему так в этом уверен. Все эти два месяца на Ривьере мы с Анджелой были неразлучны. Если бы кто-то увивался вокруг нее, я бы сразу заметил.

Он вздрогнул. Казалось, мои слова его поразили.

— Значит, все это время в Каннах вы были неразлучны?

— Думаю, она и слова ни с кем не сказала, если не считать пустой болтовни за обеденным столом. Ну, может, бросит иной раз замечание в толпе в казино.

— Понимаю. Значит, во время морских купаний и прогулок при луне ты был ее единственным спутником?

— Вот именно. В отеле над нами даже подшучивали.

— И тебе это было приятно?

— Конечно. Я всегда очень нежно относился к Анджеле.

— В самом деле?

— В детстве Анджела любила говорить, что она моя невеста.

— Так и говорила?

— Вот именно.

— Понимаю.

Он погрузился в задумчивость, а я, довольный тем, что рассеял его сомнения, продолжал чаепитие. Вскоре внизу зазвонил гонг, и Таппи встрепенулся, как боевой конь при звуках трубы.

— Завтрак! — сказал он, и его как ветром сдуло, а я принялся размышлять и обдумывать планы. И чем больше я размышлял и обдумывал, тем яснее мне становилось, что все идет на лад. Таппи, как я убедился, несмотря на ужасную сцену в кладовой, с прежним пылом любит Анджелу.

Значит, чтобы добиться успеха, мне надо придерживаться того плана, о котором я уже упоминал. А так как решение проблемы Гасси — Бассет я тоже нашел, то мне было не о чем больше беспокоиться.

Поэтому я с легкой душой заговорил с Дживсом, который пришел, чтобы унести поднос.

13

— Дживс, — сказал я.

— Сэр?

— Я только что беседовал с Таппи. Вам не показалось, что сегодня у него не слишком радостный вид?

— Да, сэр. Мне показалось, что лицо мистера Глоссопа болезненно и на челе его печать тяжелой думы.

— Точно. Ночью в кладовой он лицом к лицу столкнулся с кузиной Анджелой, и она ему наговорила гадостей.

— Я огорчен, сэр.

— А уж как огорчен Таппи. Анджела застала его в кладовой один на один с пирогом и пустилась язвить насчет толстых мужчин, которые живут на свете только ради того, чтобы объедаться.

— Крайне тревожные сведения, сэр.

— Крайне. Многие сказали бы, что у Анджелы и Таппи дело зашло слишком далеко и уже невозможно навести мосты через пропасть. Многие сказали бы, что любовь давно умерла в сердце девицы, которая может сравнить своего возлюбленного с питоном, заглатывающим пищу по десять раз в день, и посоветовать ему помедленнее подниматься по лестнице во избежание апоплексического удара. Вы согласны, Дживс?

— В высшей степени, сэр.

— И они, те самые многие, ошиблись бы.

— Вы так думаете, сэр?

— Убежден. Ибо я знаю женщин. Никогда нельзя верить тому, что они говорят.

— Вы полагаете, что высказывания мисс Анджелы нельзя воспринимать au pied de la lettre, сэр?

— A?

— По-английски мы бы сказали «буквально», сэр.

— Буквально. Именно это я и имел в виду. Вы же знаете, каковы девицы. Маленькая размолвка, и они кричат, что все кончено. Но в глубине их души живет прежняя любовь. Я прав?

— Совершенно правы, сэр. Поэт Скотт…

— Проехали, Дживс.

— Хорошо, сэр.

— Чтобы вытащить эту любовь на поверхность, необходимы соответствующие меры.

— Под «соответствующими мерами», сэр, вы понимаете…

— Умный и тонкий подход к делу, Дживс. Кропотливая работа и немного хитрости. Я знаю, как вернуть Анджелу к состоянию влюбленности. Изложить вам мою точку зрения?

— Если вы будете столь добры, сэр.