Читаем Том 10. Дживс и Вустер полностью

— За тобой гнался Таппи? — сочувственно спросил я. Его пробрал frisson,[40] если я не путаю.

— Чуть не сцапал меня на верхней площадке. Я вылез через окно в коридоре и взобрался наверх по какому-то выступу.

— Таппи остался с носом?

— Да. Но я сам попал в ловушку. Крыша, куда ни посмотри, очень крутая. Назад я вернуться не мог. Пришлось карабкаться по этому выступу. А потом оказался у слухового окна. Что это был за тип?

— Анатоль, повар тети Далии.

— Француз?

— До мозга костей.

— Теперь ясно, почему я не мог ничего ему объяснить. Ну и ослы эти французы. Простых вещей не понимают. Если человек видит, что человек заглядывает в слуховое окно, человек должен понять — этого человека надо впустить. Не тут-то было — стоит, как пень.

— И размахивает дюжиной кулаков.

— Вот именно. Полный идиот. Кажется, я выпутался.

— Да, выпутался — временно.

— А?

— Думаю, Таппи тебя где-то тут подстерегает. Гасси подпрыгнул, как барашек по весне.

— Что же делать?

У меня с ходу возник план.

— Прокрадись к себе в комнату и забаррикадируй дверь. Как настоящий мужчина.

— А если он меня подстерегает в моей комнате?

— Тогда забаррикадируйся в другой комнате.

Но никакого Таппи в спальне не обнаружилось, видимо, он кишел где-то в другом месте. Гасси юркнул в комнату, и я услышал, как поворачивается ключ. Сочтя, что мне здесь больше делать нечего, я вернулся в столовую, чтобы все хорошенько обдумать за фруктовым салатом. Едва успел наполнить тарелку, как дверь отворилась, вошла тетя Далия и плюхнулась в кресло. Вид у нее был измученный.

— Берти, налей мне.

— Чего именно?

— Все равно, лишь бы покрепче.

Дайте Бертраму Вустеру подобное поручение — и увидите, на что он способен. Альпийские сенбернары, самоотверженно спасающие путешественников, вряд ли действуют проворнее. После того, как я исполнил приказание, несколько минут царила тишина, нарушаемая лишь звучным хлюпаньем, — это тетушка восстанавливала изрядно подорванные силы своего организма.

— Плюньте, тетя Далия, — сочувственно сказал я. — Не то можно свихнуться. Конечно, умасливать Анатоля — задача не из легких, — продолжал я развивать тему, намазывая на тост анчоусный паштет. — Но теперь, надеюсь, полный порядок?

Тетушка посмотрела на меня долгим, тяжелым взглядом, задумчиво хмуря лоб.

— Аттила, — наконец вымолвила она. — Слово найдено. Гуннов царь Аттила.

— Что-что?

— Все старалась вспомнить, кого ты мне напоминаешь. Был такой негодяй, он сеял вокруг разруху и запустение, превращал в руины дотоль счастливые и мирные жилища. Его звали Аттила. Удивительно, — продолжала она, вновь смерив меня взглядом. — Глядя на тебя, можно подумать, что ты просто безобидный кретин, клинический идиот, но при этом совершенно безвредный. А на поверку выходит, ты хуже чумы. Когда я о тебе думаю, на меня будто обрушиваются все мирские скорби и горести, да с такой силой, точно я в фонарный столб врезалась.

Пораженный и уязвленный в самое сердце, я хотел было заговорить, но то, что я считал паштетом из анчоусов, залепило мне рот клейкой и вязкой субстанцией, обволокло язык, и я не смог издать ни звука, будто у меня кляп во рту. Пока я тщетно пытался прочистить голосовые связки, тетя Далия снова заговорила:

— Понимаешь ли ты, что учинил, запустив сюда своего Виски-Боттла? Бог с ним, что напился в стельку и превратил церемонию вручения призов в комический сериал, тут я молчу, потому что от души повеселилась. Но едва я с великим трудом, проявив чудеса дипломатического искусства, уговорила Анатоля отозвать свое уведомление об уходе, твой Виски-Боттл начал строить ему гримасы сквозь слуховое окно. Он привел Анатоля в ярость, тот теперь и слышать не хочет, чтобы остаться…

Тут я проглотил замазку и наконец подал голос:

— Что?!

— Да, Анатоль завтра уходит, и теперь бедный Том до конца своих дней обречен на несварение. Но это еще не все. Я только что говорила с Анджелой. Она обручилась с твоим Виски-Боттлом.

— Да, но это ненадолго, — нехотя признался я.

— Как бы не так. Всерьез обручилась и нахально объявила мне, что свадьба в октябре. Вот так-то. Явись сюда пророк Иов, мы бы с ним до ночи наперебой пеняли друг другу на свои несчастья. Хотя этому Иову до меня далеко.

— У него были чирей.

— Какие еще чирей?

— Ужасно болезненные, насколько я знаю.

— Ерунда. Готова взять все чирей в мире в обмен на свои заботы. Неужели ты не понимаешь? Я лишилась лучшего повара в Англии. Муж, несчастный страдалец, теперь умрет от несварения. Единственная дочь, счастливое будущее которой всегда было моей заветной мечтой, собирается выйти замуж за одержимого тритономана. А ты мне толкуешь о каких-то чиреях!

Я немного поправил тетю Далию:

— Не о чиреях. Просто я упомянул, что Иов ими страдал. Да, тетушка, согласен с вами, дела у нас сейчас далеко не тип-топ, однако не теряйте бодрости духа. Бертрам тотчас все уладит.

— Собираешься преподнести очередной план?

— Всегда готов.

Она обреченно вздохнула.

Перейти на страницу:

Похожие книги