Том 10

– Надо будет переплыть. Ты умеешь плавать, Анна? Хотя неважно… Я справлюсь и сам. На лодке тут переправляться плохо, слишком много подводных камней, а вплавь – нормально. Кстати, Ливингстон в той стороне.

– Я неплохо держусь на воде, плавала и на более длинные дистанции… Но… что ты так встревожился, Гарри? – Я заметила, что он резко помрачнел. – Тут водятся акулы, да?

– Нет, глупышка. Акулы водятся в море. Но тут все равно опасно. Из-за крокодилов.

– Ой, крокодилы!..

– Ну… ты не думай о них… или молись, чтобы они нас не сцапали… Это уж как тебе больше нравится.

Мы бросились в воду. Очевидно, мои молитвы были услышаны, потому что мы добрались до берега без приключений.

– А теперь – в Ливингстон. Путь, увы, нелегкий, и мокрая одежда не прибавит нам удовольствия, но придется потерпеть.

Наш переход я вспоминаю как кошмарный сон. Мокрая юбка исхлестала мне все ноги, чулки тут же порвались о колючки. Наконец я совсем обессилела и остановилась. Шедший впереди Гарри обернулся.

– Погоди, милая! Давай я тебя немного понесу на руках.

В таком виде я и появилась в Ливингстоне – свисая с плеча Гарри, словно мешок с углем. Как он умудрился столько времени тащить меня на себе, ума не приложу! Заря еще только-только разгоралась. Другом Гарри оказался двадцатилетний юноша, державший антикварную лавчонку. Его звали Нед… может, у него было еще какое-нибудь имя, но я не слыхала. Похоже, Нед совсем не удивился, когда насквозь мокрый Гарри, держа за руку такую же вымокшую до нитки девицу, вошел к нему в дом. Мужчины все-таки потрясающие существа!

Нед накормил нас, напоил кофе. Он укутал нас цветастыми одеялами и пошел просушивать нашу одежду. В маленькой дальней комнате мы были надежно скрыты от чужих взоров. Нед же тем временем навел справки о компании сэра Юстаса, пытаясь выспросить, не остался ли кто-нибудь в отеле.

Именно тогда я заявила Гарри, что не отправлюсь в Бейру ни при какой погоде. Мне и раньше-то ехать не хотелось, а сейчас это вообще было ни к чему. Наш план строился на том, что мои враги считали меня мертвой. Теперь, когда они выяснили, что я не погибла, ехать в Бейру стало даже опасно. Они легко могли обнаружить меня и спокойно убить. И никто бы меня не защитил… В конце концов мы с Гарри договорились, что я разыщу Сюзанну, присоединюсь к ней и постараюсь вести себя очень осторожно. Никаких приключений я искать больше не буду и пытаться победить Полковника – тоже. Мое дело – спокойно сидеть и ждать весточки от Гарри. Алмазы он велел поместить в банк Кимберли на имя Паркера.

– Да, вот еще, насчет переписки! – вспомнила я. – Мы должны придумать какой-то условный знак, чтобы снова не попасться в ловушку.

– Ну, это нетрудно! В любом моем, действительно моем письме будет вычеркнуто слово «и».

– Без фирменного клейма недействительно, – пробормотала я. – А что насчет телеграмм?

– Телеграммы я буду подписывать «Энди».

– Поезд вот-вот отойдет, Гарри! – сообщил Нед, просунув голову в дверь, и тут же скрылся обратно.

Я встала.

– Так мне выходить замуж за надежного человека, если вдруг он попадется на моем пути? – серьезно спросила я Гарри.

Он подошел ко мне вплотную.

– Господи! Анна, если ты когда-нибудь выйдешь за кого-то другого, я сверну ему шею. А тебя…

– Да, – прошептала я в восторге.

– Тебя я уволоку на остров и хорошенько выпорю!

– До чего ж прекрасного муженька я себе выбрала! – фыркнула я. – Вчера ты говорил совсем другое.

28 Выдержки из дневника сэра Юстаса Педлера

Как я уже писал, я в душе очень мирный человек. Мне хочется спокойной жизни, но думаю, это так и останется несбыточной мечтой. Я всегда оказываюсь в эпицентре бурь и треволнений. Расставание с вечно интригующим Пейджетом принесло мне огромное облегчение, а мисс Петтигрю проявила себя как весьма ценный помощник. На гурию она, правда, совсем непохожа, однако у нее есть другие достоинства. В Булавайо у меня разболелась печень, и я жутко разбушевался, но надо войти в мое положение: накануне мне устроили веселенькую ночь. В три часа в мое купе вломился франтоватый парень, похожий на героев музыкальной комедии о Диком Западе, и спросил, куда я еду. Он пропустил мимо ушей мое бормотание: «Чаю… чаю… Только, ради бога, без сахара!» И повторил свой вопрос, подчеркнув, что он не официант, а представитель иммиграционных властей. Наконец я удовлетворил его любопытство, сообщив, что моя болезнь не инфекционная и что посещаю я Родезию по вполне понятной причине. Еще я назвал ему имя, фамилию и место рождения. После чего намеревался поспать, но какой-то осел разбудил меня в полшестого, притащив под видом чая отвратительную сладкую бурду. Но все-таки я не выплеснул ее этому ослу в морду, а только собирался… хотя точно не помню. В шесть часов он принес чай без сахара (совершенно холодный)… Короче, я совсем выбился из сил и заснул, а когда проснулся, мне всучили препротивного деревянного жирафа: одна шея да ноги… Тьфу!

Впрочем, несмотря на мелкие неприятности, все шло хорошо. Но потом грянула беда.