Том 10

На полу рядом с телом лежала газета, выпавшая, по всей вероятности, из ослабевших рук старика. Когда ее перевернули, то увидели, что на ней поперек всей страницы были нацарапаны какие-то слова. Кресло, в котором обычно сидел Пейнтер, было плотно придвинуто к столу, а указательный палец на правой руке покойного был запачкан чернилами. По-видимому, Пейнтер был слишком слаб, чтобы удержать ручку, поэтому он обмакнул палец в чернильницу и из последних сил вывел два слова.

Слова удалось прочесть, но смысл их был абсолютно непонятен: «Желтый жасмин».

Стены «Крофтлендса» сплошь увиты вьющимся желтым жасмином, и все думали, что в предсмертном бреду старик вспомнил почему-то про эти цветы. Вездесущие репортеры, жаждущие из любого пустяка сделать сенсацию, вмиг окрестили эту трагедию «Тайной „желтого жасмина“», хотя, скорее всего, эти слова не имеют какого-то особого значения.

— Не имеют, говорите? — переспросил Пуаро. — Да, конечно — раз уж вы так считаете…

Я пытливо посмотрел на него, но не увидел в его глазах никакой насмешки.

— Потом, — продолжал я, — во время дознания выяснились кое-какие интересные факты…

— Да, представляю, как взыграет ваше красноречие, — чуть ли не промурлыкал Пуаро.

— Вначале, — стойко продолжал я, — возникли кое-какие подозрения относительно доктора. Во-первых, он не был постоянным врачом Пойнтера, он только подменил доктора Болито, уехавшего на месяц в отпуск. Во-вторых, все единодушно считали, что причиной смерти Пойнтера была непростительная беспечность при оказании помощи. Но показания доктора Квентина оказались подлинной сенсацией. Оказывается, с первых же дней после своего приезда в «Крофтлендс» Пейнтер жаловался на недомогание. Доктор Болито прописал ему какое-то снадобье. Когда же сам Квентин осмотрел Пойнтера, некоторые симптомы его болезни поставили его в тупик. Оказывается, еще до того как его позвал слуга, сам Пейнтер уже вызывал Квентина в тот день и повел себя очень странно: как только они остались одни, шепотом сообщил ему, что чувствует себя вполне прилично и позвал его только потому, что его очень смутил вкус тушеного мяса, приправленного карри, которое подавали за обедом. Он сказал, что, отправив слугу под каким-то предлогом из столовой, переложил то, что осталось, в салатницу, которую и вручил доктору с просьбой отдать все это на анализ.

Хотя Пейнтер и говорил, что чувствует себя хорошо, доктор заметил, что пациент был очень взволнован, видимо, из-за своих подозрений, это же подтверждал и учащенный пульс. Поэтому он и ввел ему успокоительное, а именно: небольшую дозу стрихнина.

Вот в основном и все. Осталось добавить самое главное: в тушеном мясе после тщательного анализа обнаружили столько опиума, что им вполне можно было отравить несколько человек.

Я замолчал.

— Ну и что вы об этом думаете, Гастингс? — спросил Пуаро.

— Трудно сказать. Возможно, смерть произошла все-таки в результате несчастного случая, и тот факт, что кто-то пытался незадолго до этого его отравить, — простое совпадение.

— Но вы так не считаете? Вы думаете, что это все-таки убийство?

— А вы разве нет?

— Mon ami, в отличие от вас, я не собираюсь гадать, убийство это или несчастный случай, — это мы узнаем позже, когда разгадаем тайну «желтого жасмина». Между прочим, вы ничего не упустили?

— Вы имеете в виду те две еле заметные черточки, образующие прямой угол — внизу под словами? Я не думаю, что это очень важно.

— Ну что ж, Гастингс, вашу точку зрения на этот счет я выяснил. Хорошо, давайте перейдем от тайны «желтого жасмина» к тайне «тушеного мяса».

— Давайте. Здесь возникает множество вопросов, на которые пока нет ответа. Кто подсыпал отраву в мясо? Почему хотели убить Пейнтера? Готовил это блюдо, по всей видимости, А Линь. Но зачем ему убивать хозяина? А что, если он член какой-нибудь преступной организации? О них сейчас много пишут в прессе. Тайное общество «Желтый жасмин», организованное китайцами… И потом, есть еще Джеральд Пейнтер…

И я многозначительно умолк.

— Да, конечно, — кивнул головой Пуаро. — Есть еще Джеральд. Единственный наследник, между прочим. Но он в тот вечер обедал не дома.

— Он мог заранее подсыпать что-нибудь в кастрюлю, — возразил я. — И специально ушел из дому, чтобы быть вне подозрений.

Мое последнее высказывание пришлось Пуаро по душе. Он посмотрел на меня с одобрением, что делал очень редко.

— Джеральд вернулся поздно ночью, — воодушевленно продолжал я. — Увидев свет в окне кабинета дядюшки, он входит туда и, обнаружив, что его план провалился, толкает старика, и тот падает прямо головой в камин, а потом племянничек наваливается на него всей массой…

— Мистеру Пейнтеру было всего пятьдесят пять лет, он был вполне еще крепкий мужчина, и вряд ли сдался бы так просто…

— Довольно, Пуаро! — не выдержал я. — Мы уже вот-вот приедем. Скажите лучше, что вы сами думаете обо всем этом?

Пуаро улыбнулся и с важным видом произнес: