Том 1. В дебрях Индии

— Правду ли говоришь, Сахиб? — спросил маратх, голос которого дрожал от волнения. — Да услышит тебя Шива! Да будет благословен день мести! Эти низкие иноземцы сожгли наши дома, изрубили наших жен и детей; ни одного камня не оставили они на могилах предков и землю лотоса превратили в пустыню, чтобы легче было подчинить ее себе. Но из праха мертвых возродятся герои, когда крик смерти, угрожающий англичанам, пронесется от мыса Кумари до берегов Ганга.

Глаза Нариндры горели, ноздри его раздувались, кулак поднялся в знак угрозы, когда он говорил эти слова… он весь преобразился. В еще течение нескольких минут лицо его сохраняло жестокое и мстительное выражение, которое индусы-скульпторы придают своему богу войны в старых пагодах, посвященных служению Шиве.

После этого взрыва чувств, одинаково воодушевлявших обоих, Сердар вскрыл письмо, которое Рама-Модели адресовал ему.

После первых же строчек он вздрогнул. Вот содержание этого интересного письма:

Срахдана-Сахибу

Рама-Модели, сын Чандра-Модели, дает знать следующее:

С большим огненным кораблем франгисов[13] приехал молодой человек твоего племени и говорит, что у него есть поручение к тебе.

«Ты отправишься, когда приедешь в Страну Цветов, — сказал ему тот, кто его посылает, — в жилище известного всем добродетельным людям Рамы-Модели; он один скажет тебе, где ты можешь встретить Сердара».

Сегодня вечером до восхода луны Рама-Модели, чтобы отклонить всякие подозрения, сам приведет к Срахдане-Сахибу молодого француза.

Будь настороже, Сердар! Леопарды почуяли дичь. Они разбежались по равнине, а от равнины недалеко и до горы.

Привет Срахдане-Сахибу.

Рама-Модели

Сын Чандра-Модели сказал все, что полезно.

Письмо это привело Сердара в странное недоумение. Кто был этот молодой человек, нарочно приехавший к нему из Европы с каким-то поручением? Только одно лицо в Париже знало его отношение к Раме-Модели; это лицо вело активную деятельность в Европе по делу о восстании индусов и переписывалось с Нана-Сахибом и Сердаром. Это был Роберваль, бывший консул Франции в Калькутте, где он познакомился с Сердаром и с самого начала был поверенным его планов; восторженный патриот, он ни перед чем не отступал, чтобы помочь их успеху, и мы скоро увидим, какое участие он принимал в деле, которое впоследствии войдет в историю под названием «заговора в Пондишери».

Незнакомец был, по всей вероятности, послан им, но с какой целью? Сердар никак не мог догадаться; но больше всего его удивляло, что в письме, сопровождавшем присылку важных документов, не было сделано ни малейшего намека на это неожиданное посещение.

Как бы там ни было, но до разгадки тайны оставалось несколько часов, и незачем поэтому было ломать себе голову над разрешением вопроса, ответ на который окажется, весьма вероятно, не таким, как он предполагал.

К чувству удовлетворения, которое он испытывал при мысли, что может считать свои планы удавшимися, прибавилось недовольство, превращавшееся постепенно, по мере того как проходили часы, в мучительную тревогу. Что сталось с Бобом Барнетом? Ушел около одиннадцати часов утра и не только не вернулся, но вот уже сколько времени не подает никаких признаков жизни. Карабин его смолк внезапно — обстоятельство, весьма важное для генерала; страстный охотник, неутомимый пешеход, он был не способен поддаваться усталости, хотя бы даже на минуту, в силу опасности, сопряженной с отдыхом в такой стране, где каждый пучок травы скрывал змею, а каждый куст — пантеру или тигра.