Мы летели над Словенией,Через фронт, наперекрест,Над ночным передвижениемНемцев, шедших на Триест.Словно в доме перевернутом,Так, что окна под тобой,В люке, инеем подернутом,Горы шли внизу гурьбой.Я лежал на дне под буркою,Словно в животе кита,Слыша, как за переборкоюЛеденеет высота.Ночь была почти стеклянная,Только выхлопов огонь,Только трубка деревяннаяСогревала мне ладонь.Ровно сорок на термометре.Ртути вытянулась нить.Где-то на шестом километреНи курить, ни говорить.Тянет спать, как под сугробами,И сквозь сон нельзя дышать.Словно воздух весь испробованИ другого негде взять.Хорошо, наверно, летчикам;Там, в кабине, кислород –Ясно слышу, как клокочет он,Как по трубкам он течет.Чувствую по губ движению,Как хочу их умолять,Чтоб и мне, хоть на мгновение,Дали трубку – подышать.Чуть не при смерти влетаю я,Сбив растаявшую слезу,Прямо в море, в огни Италии,Нарастающие внизу.. . . . . . . . . . . . . . .А утром просто пили чайС домашнею черешнею,И кто-то бросил невзначайДва слова про вчерашнее.Чтобы не думать до зари,Вчера решили с вечера:Приборов в самолете три,А нас в полете четверо;Стакнулся с штурманом пилотДо вылета, заранее,И кислород не брали в ротСо мною за компанию.Смеялся летный весь составНад этим приключением,Ему по-русски не придавОсобого значения.Сидели дачною семьей,Московскими знакомыми,Пилот, радист и штурман мойПод ветками с лимонами.Пусть нам сопутствует в бояхИ в странствиях рискованныхБогатство лишь в одном – в друзьях,Вперед не приготовленных,Таких, чтоб верность под огнемИ выручка соседская,Таких, чтоб там, где вы втроем,Четвертой – Власть Советская.Таких, чтоб нежность – между дел,И дружба не болтливая,Таких, с какими там сиделНа берегу залива я.Далеко мир. Далеко дом,И Черное, и Балтика…Лениво плещет за окномЧужая Адриатика.
1944
Встреча на чужбине
Фронтовой бригаде Театра имени Ленинскою комсомола