Том 1. Стихотворения и поэмы

Вот послушай: осенью неранней
(Стали к утру стекла замерзать)
Мне вазон поставили герани
И сказали: надо поливать.

Что ж, извольте. Как-то справясь с ленью,
Ни один не пропуская срок,
Я трудился — и привык к растенью,
Захудалый полюбил цветок.

Ах, зима! Вставало, заходило
Где-то солнце, но в мое окно,
В серый сумрак комнаты унылой
Не кидало ни луча оно.

И, к цветку приставлен, точно нянька,
Видел я в холодной тишине,
Что хиреет бедная геранька,
На зиму порученная мне.

Все-таки жалел я свой заморыш,
Всё, что мог, я делал для него,
И моя заботливость, как сторож,
Только крепче берегла его.

И чудесно дело обернулось
По весне, когда февральским днем
Солнышко впервые дотянулось
До цветка внимательным лучом.

Раз и два — всё чаще это было,
Всё теплее медлил взор луча,
И, пожалуй, это походило
На визит веселого врача, —

Он входил и уходил: немало,
Видно, хворых было от зимы,
Но уже больному легче стало,
Оба вдруг повеселели мы.

На цветке, недавно полуголом,
Засияла новая листва, —
Скоро стал он пышным и веселым,
Полным молодого торжества.

Все листочки (не чудесно ль это?)
Повернулись лапками к окну —
К роднику спасающего света,
Голубую льющему волну.

И с веселым удовлетвореньем
Я глядел на это торжество,
Царственно вознагражден растеньем,
Молодою красотой его.

И горжусь я, что зимою черствой,
Оставляя книгу и тетрадь,
Не щадил ни лени, ни упорства,
Чтобы жизнь растенья отстоять.

Послужил и делом я и словом,
Милой жизни воздавая дань,
И, быть может, на суде Христовом
Мне зачтется эта вот герань.

ДВАДЦАТАЯ ГОДОВЩИНА («Из зеленой воды поднималась рука золотая…») [299]