В архиве П. И. Чагина в 1962 г. хранились два автографа стихотворения; в настоящее время один из них — в ГМЗЕ, второй — в собрании Т. С. Есениной (см. журн. «Согласие», М., 1991, № 1, с. 169–171). На автографе из собрания Т. С. Есениной — посвящение «Гелии Николаевне» и приписка: «Гелия Николаевна! Это слишком дорого. Когда увидите мою дочь, передайте ей. С. Е.
В автографе ГМЗЕ и Бак. раб. — с посвящением «Гелии Николаевне Чагиной». С. А. Толстая-Есенина пишет: «Стихотворение было посвящено Розе Петровне Чагиной, шестилетней дочери П. И. Чагина, которая сама себя прозвала “Гелия Николаевна” по имени какой-то актрисы. Все окружающие в шутку так ее и называли. Есенин очень любил и понимал детей и находился с этой девочкой в большой дружбе» (Восп., 2, 261).
Журн. «Новый мир», М., 1925, № 11, ноябрь, с. 66.
Печатается по наб. экз. (список С. А. Толстой-Есениной).
В черновом автографе (РГАЛИ) и первой публикации — еще одна строфа (между первой и второй), которая отсутствует в наб. экз. Вероятнее всего в наб. экз. — случайный пропуск. Список С. А. Толстой-Есениной, который вложен в наб. экз., делался, вероятнее всего, непосредственно с чернового автографа, где строфа зачеркнута не была. Сложный, запутанный характер рукописи мог стать причиной невольной ошибки. Тогда же в другом списке, который, видимо, делался с того же черновика и служил основой для публикации в «Новом мире», строфа была сохранена. Трудно предположить, что между черновиком и этими списками был еще один вариант текста (машинописная или рукописная копия), правившийся автором. Во-первых, если бы такая копия делалась и поэт правил бы ее, то такой документ должен был сохраниться среди его бумаг или должен был быть известен в 1926 г. И. В. Евдокимову. Между тем, подобных машинописей стихотворения среди материалов, связанных с подготовкой Собр. ст., нет. Видимо, такая машинопись просто не готовилась, и это объясняет, почему в наб. экз. текст представлен не в виде машинописи, а в виде рукописного списка С. А. Толстой-Есениной. Во-вторых, если допустить, что в октябре Есенин пришел к выводу, что эта строфа — лишняя и решил ее убрать, то он должен был бы внести поправку в «Новый мир»: именно в это время проходила корректура номера, но такое исправление не делалось. Все это позволяет предположить, что строфа была случайно пропущена при копировании черновика для наб. экз. К сожалению, восстановить ее в тексте по формальным причинам не удалось.
Черновой автограф — РГАЛИ, с датой 19 сентября 1925 г. В наб. экз. — без даты. Датируется по черновому автографу.
«Осенью 1925 г., — вспоминала С. А. Толстая-Есенина, — вскоре после возвращения в Москву из Баку, Есенин несколько раз говорил о том, что он хочет написать цикл стихов о русской зиме. “Эх вы, сани! А кони, кони!..” — первое стихотворение в этом цикле. За ним последовали другие на ту же тему. В течение трех месяцев, почти до самой своей смерти, Есенин не оставлял этой темы...» (Восп., 2, 261).
«Снежная замять дробится и колется...»
Журн. «Новый мир», М., 1925, № 11, ноябрь, с. 67.
Печатается по наб. экз. (список С. А. Толстой-Есениной).
Черновой автограф — РГАЛИ, с датой 20 сентября 1925 г., проставленной С. А. Толстой-Есениной. В наб. экз. — без даты. Датируется по черновому автографу.
«Слышишь — мчатся сани, слышишь — сани мчатся...»
Кр. новь, 1925, № 9, ноябрь, с. 144.
Печатается по наб. экз. (список С. А. Толстой-Есениной).
Автограф — ИМЛИ, с датой 3 октября 1925 г. В ГЛМ — список рукой С. А. Толстой-Есениной, на котором проставлена и затем ею же зачеркнута дата 27 октября 1925 г. В наб. экз. — без даты. Датируется по автографу с учетом следующего свидетельства С. А. Толстой-Есениной: