Том 1. Стихотворения

Чалит к дому кирпичпому тихо
Молодая ткачиха.
Не придумать такую Родену —
Шелестящую, нежно-рябую.
Я в шелка ее грубость одену,
В лучший хром ее робость обую.
Пусть она не Венера Милосская,
Не холодное изваяние,
Но зато человечески ласковая,
Обжигающая на расстоянии.
Видно, сердцем я вырос,
Когда мне открылось,
Что у каждого дома — мадонна,
У каждого сердца — заветная дверца,
Открой ее добрым ключом,
И ты облучишься лучом,
И станешь сильнее Атланта,
И грянешь всей мощью таланта.

1956

Березы января

Березы января белы,
В сугробах горбятся оседло.
Зима им снегу в подолы
Бросает пригоршнями щедро.

Как в горнице, светло вокруг,
В лес дятел почту носит на дом.
Засыпан снегом день разлук
И встречи лета с листопадом.

И где-то в глубине снегов
Вода поет под стать синице.
И снежно-громок хруст шагов,
И жарко пальцам в рукавице.

И стынет ясность января,
В глазах пестрит кора рябая,
И меж стволов бежит заря,
Румяная и молодая!

1956

* * *

В купе по утрам вот уж скоро неделю
Влюбленная девушка песни поет.
Быть может, она, я в догадках робею,
При помощи песен меня узнает?

— Откуда вы? — не утерпел.
— Из Иркутска.
— А как вы в Иркутск?
— Он мой город родной.
Пою, потому что без песен мне грустно,
Что главная песня моя — не со мной.

Запела мою, что я выносил в поле,
Во ржи, где колосья склонялись к плечу,
Где я с перепелкою вечером спорил,
Что я не иду, как она, а лечу!

Так вот моя слава! Она не в курганах,
Не в тощих книжонках, не в пыльных томах,
Не в толстых и модных московских журналах,
Солидность которых еще не талант!

Спасибо, спасибо тебе, иркутянка,
Твой голос вселился в меня навсегда!
Я новую песню сложу спозаранку,
Такую, что ты в ней узнаешь себя!

1956

Дедушка

Сняты фартуки, вымыты руки.
Время трапезы, хлеба, воды.
На колени взбираются внуки
Под широкий навес бороды.

— Милый дедушка, сказку бы, что ли…
— Про медведя с лисицей? — А то!
— Будет время, услышите в школе
От учителя — я не Барто!

Вот вам сказка: отец ваш в могиле,
Он фашистом убит у крыльца.
Только деда зачем-то забыли,
Пожалели, должно быть, свинца!

И молчанье в дому, и заминка,
И слезу утирает сноха.
А свекровь на печи, как лучинка,
Как разжожка, суха и плоха.

— Ничего! Как-нибудь подрастете!
Дед поднялся, топор на плечо,
И с порога, на полобороте:
— Не замай! Дать им хлеба еще!

Вот уж он подымает стропила,
Топором выбирает пазы.
А внучата идут по крапиве
В направленье июльской грозы!

1956

Танкист

Надбровье смотровое
Нахмурило броню.
Жара на поле боя
Железному коню!

Осколки бьют под ребра,
Стучат, как звезды, в люк.
На рычагах подробно
Надулись жилы рук.