Том 1. Стихотворения

Я стою. Я смотрю. Не могу наглядеться.
Белый снег мне мигает веселой искрой.
Уж не здесь ли прошло мое милое детство,
Не по этой ли тропке я бегал домой?

Рядом с полем дома, как сугробы большие.
Из заснеженных крыш поднялися дымы.
Смотрят на землю пристально звезды России,
Им виднее всего, как мы вышли из тьмы.

Провода прогибаются под бахромою,
В них гудит и лютует седая зима.
Свет уходит в деревню дорогой прямою,
На тока — к молотилкам, к крылечкам — в дома.

Там в деревне жива еще мама-старушка,
Не ложилась, не впрок ей под старость спанье.
Может, песни мои она ловит в наушник,
А я на поле снежном пою про нее.

Серебристая гладь, белоснежная скатерть!
Это поле родное, живые снега.
Сколько жить мне придется, настолько и хватит
Самой строгой и нежной любви для тебя.

1952

* * *

День светлеет,
Зима теплеет.
Март нет-нет
Да зайдет к Апрелю.
Скажет слово,
Попросит пить.
Даст!
Не откажет,
Как тут быть?!
Солнце восхожее
Стало восторженней,
Заявляет морозу:
— Тоже мне!
Пустился в дерзания,
Шлет замерзания,
Не потерплю,
Все растоплю!
От моей золотой головы
Люди ждут зеленой травы,
Пуще злата
Ждут хлебного злака.
С сережек березок
Летит пыльца,
Желтая — в мать,
Голубая — в отца!
С крыш капель поет,
Словно флейта:
— Скорее бы лето!

1953

Голутвин

Не арфы звон,
Не нежный голос лютни —
Со всех сторон
Гремит, поет Голутвин.

То вспыхнет автоген,
Как молния ночная,
То всхлипнет вой сирен,
Где магистраль речная.

То охают пары
В депо или котельной,
То электропилы
Высокий, чистый тенор.

А то гудит гудок:
— Кон-ча-а-ай рабо-о-о-ту!
А вот уже дружок
Собрался на охоту.

В разбеге дня
С улыбкой, смехом дружным
Везде меня
Теснят простые блузы.

А если руку жмут,
Мозоли, словно рашпиль.
С такой братвою тут
Хоть где не страшно!

Машинный лязг колес
Влетает в шум перронный.
Бежит стальной колосс,
Родившийся в Коломне.

А вот она сама,
Черней цыганки черной.
Голутвина дома
Бок в бок идут с Коломной.

Дымы… дымы…
Все небо будто вереск.
Эх, друг! Да мы
Такая сила, что не смеришь!

1953

* * *

Ей темной ночью было невозбранно
На легких санках к дому подкатить.
Легла зима. Как чуткая мембрана,
Заговорили льды из-под копыт.

Зима у нас — издревле кружевница,
Зима у нас — закройщик и портной.
Ну, как ей по сезону не срядиться,
Коль у нее приданое хранится:
Свои меха, подклад и свой покрой.

В безмолвии снегов поют синицы,
Попали сосны в белый плен зимы.
Нам подавай тулуп и рукавицы.
Выходит так, что пленники и мы!

На ветках виснет пряжа снеговая
И вспыхивает, будто канитель.
Над головою чаша круговая,
Бездонная небесная купель.