В башне с окнами цветнымиЯ замкнулся навсегда,Дни бегут, и в светлом дымеВозникают города,Замки, башни, и над нимиЛегких тучек череда.В башне, где мои земныеДни окончиться должны,Окна радостно-цветныеБез конца внушают сны,Эти стекла расписныеМне самой Судьбой даны.В них я вижу, как две тениОбнимаются, любя,Как, упавши на колени,Кто-то молится, скорбя,В них я вижу в быстрой сменеЗемлю, небо и себя.Там, за окнами, далеко,С непочатой вышины,Смотрит огненное окоНеба, Солнца, и Луны,Но окно мое высоко,То, что мне внушает сны.То, меж окнами цветными,На которое смотрю,В час когда, как в светлом дыме,Я приветствую зарю,И с виденьями роднымиЛегкой грезой говорю.На другие обращаюВ час заката жадный взор,В час, когда уходит к раюТихий вечер на дозор,И лепечет: «Обещаю,Вновь увидишь мой убор».На другие я с отрадойУстремляю ночью взгляд,В час когда живет прохладой,Полный вздохов, сонный сад,И за призрачной оградойСветляки меж трав горят.Так живу, как в светлом дымеОгнецветные цветы,Над ошибками земнымиПосмеиваясь с высоты,В башне с окнами цветнымиПереливчатой мечты.
К дальнему
Замкнуться, как в тюрьму, в одну идею,Я знаю этот сон, мой дальний брат,Я медленно, но верно холодею,И, раз уйдя, я не приду назад.Ты отошел в страну без перемены,Оставивши безвольно мир земной,А я себе свободно создал стены,И упоен тюремной тишиной.Есть в жизни смерть, спокойная, как травы,Хранимые, на память, за стеклом,Иссохший знак утраченной забавы,Пройденная эпоха, перелом.Седые тесно сжатые виденьяДо времени с землей разлучены,Они забыть не могут наслажденье,И тайно дышут запахом весны.Их кто-то чуждый взял своей рукою,И все ж они блаженствуют года.Так как же счастлив я с моей тоскою,Полюбленной свободно — навсегда!
От умершего к живому
Скажи ему, что я его люблю,Что я его как прежде понимаю,И, как корабль к чужому кораблю,Взываю в час, когда я погибаю,К нему, к нему, далекому навек,Бегущему по водам Океана,Чтоб отдохнуть на устьях мощных рек,Средь стройных мачт родного каравана, —Меж тем как я, свой образ изменив,Несоразмерив тяжести влекомой,Забыв, что был и я, как он, красив,Склоняюсь к бездне жутко-незнакомой, —И ветры безучастные молюПротяжностью своих предсмертных звонов…Скажи ему, что я его люблюЗа то, что он — не слышал этих стонов!