Том 1. Стихотворения

Не четыре! О нет, не четыре!
Две и две, и «мгновенье лови», —
Так всегда совершается в мире,
В этом мире веселой любви.

Но не всем вечеровая чара
И любовью рождаемый стих!
Пусть скакала передняя пара,
Говорила она о других,

О чужом… и, словами играя,
Так ненужно была весела…
Тихо ехала пара вторая,
Но, наверно, счастливей была.

Было поздно; ночные дриады
Танцевали средь дымных равнин,
И терялись смущенные взгляды
В темноте неизвестных лощин.

Проезжали какие-то реки.
Впереди говорились слова,
Сзади клялись быть верным навеки,
Поцелуй доносился едва.

Только поздно, у самого дома
(Словно кто-то воскликнул: «Не жди!»),
Захватила передних истома,
Что весь вечер цвела позади.

Захотело сказаться без смеха
Слово жизни святой и большой,
Но сказалось, как слабое эхо,
Повторенное чуткой душой.

И в чаду не страстей, а угара
Повторить его было невмочь. —
Видно, выпила задняя пара
Все мечтанья любви в эту ночь.

1911

«Огромный мир открыт и манит…»

Огромный мир открыт и манит,
Бьет конь копытом, я готов,
Я знаю, сердце не устанет
Следить за бегом облаков.
Но вслед бежит воспоминанье,
И странно выстраданный стих,
И недопетое признанье
Последних радостей моих.
Рвись, конь, но помни, что печали
От века гнать не уставали
Свободных… гонят и досель,
Тогда поможет нам едва ли
И звонкая моя свирель.

1911

«Я до сих пор не позабыл…»

Я до сих пор не позабыл
Цветов в задумчивом раю,
Песнь ангелов и блеск их крыл,
Ее, избранницу мою.

Стоит ее хрустальный гроб
В стране, откуда я ушел,
Но так же нежен гордый лоб,
Уста — цветы, что манят пчел.

Я их слезами окроплю
(Щадить не буду я свое),
И станет розой темный плющ,
Обвив, воскресшую, ее.

1911

«Хиромант, большой бездельник…»

Хиромант, большой бездельник,
Поздно вечером в Сочельник
Мне предсказывал: «Заметь:
Будут долгие недели
Виться белые метели,
Льды прозрачные синеть.

Но ты снегу улыбнешься,
Ты на льду не поскользнешься,
Принесут тебе письмо
С надушенного подкладкой,
И на нем сияет сладкий,
Милый штемпель — „Сан-Ремо!“»

1911

Открытье летнего сезона