Том 1. Стихотворения

Во мраке безрадостном ночи,
Душевной больной пустоты,
Мне светят лишь дивные очи
Ее неземной красоты.

За эти волшебные очи
Я с радостью, верь, отдаю
Мое наболевшее сердце,
Усталую душу мою.

За эти волшебные очи
Я смело в могилу сойду,
И первое, лучшее счастье
В могиле сырой я найду.

А очи, волшебные очи
Так грустно глядят на меня,
Исполнены тайной печали,
Исполнены силой огня.

Напрасно родятся мечтанья,
Напрасно волнуется кровь:
Могу я внушить состраданье,
Внушить не могу я любовь.

Летит равнодушное время
И быстро уносится вдаль,
А в сердце холодное бремя,
И душу сжигает печаль.

<Не позднее 1903>

«Я песни слагаю во славу твою…»

М.М. М<аркс>

Я песни слагаю во славу твою
Затем, что тебя я безумно люблю,
Затем, что меня ты не любишь.
Я вечно страдаю и вечно грушу,
Но, друг мой прекрасный, тебя я прощу
За то, что меня ты погубишь.
Так раненный в сердце шипом соловей
О розе-убийце поет все нежней
И плачет в тоске безнадежной,
А роза, склонясь меж зеленой листвы,
Смеется над скорбью его, как и ты,
О друг мой, прекрасный и нежный.

<Не позднее 1903>

«Был праздник веселый и шумный…»

Был праздник веселый и шумный,
Они повстречалися раз…
Она была в неге безумной
С манящим мерцанием глаз.

А он был безмолвный и бледный,
Усталый от призрачных снов.
И он не услышал победный
Могучий и радостный зов.

Друг друга они не узнали
И мимо спокойно прошли,
Но звезды в лазури рыдали,
И где-то напевы звучали
О бледном обмане земли.

<1904?>

Разговор («Я властительный и чудный…»)

Я властительный и чудный
Пел печальной бледной деве:
«Видишь воздух изумрудный
В обольстительном напеве?

Посмотри, как быстро челны
Легкотканого обмана
Режут радостные волны
Мирового Океана.

Солнце жаркое в лазури
Так роскошно и надменно
Грезит негой, грезит бурей
Ослепительной вселенной.

И как голуби надежды,
Охранители святыни,
Духи в пурпурной одежде
Наполняют воздух синий.

И мы в ту войдем обитель,
Царство радостных видений,
Где я буду повелитель,
Вождь волшебных песнопений.

Озаренная напевом,
Ты полюбишь мира звенья,
Будешь радостною Евой
Для иного поколенья».

<1904?>

Огонь

Я не знаю, что живо, что нет,
Я не ведаю грани ни в чем…
Жив играющий молнией гром —
Живы гроздья планет…

И красивую яркость огня
Я скорее живой назову,
Чем седую, больную траву,
Чем тебя и меня…

Он всегда устремляется ввысь,
Обращается в радостный дым,
И столетья над ним пронеслись,
Золотым и всегда молодым…

Огневые лобзают уста…
Хоть он жжет, но он всеми любим.
Он лучистый венок для Христа,
И не может он быть не живым…

<1905>

Лето